Михаил Калашник - Испытание огнем

- Галя Бескровная три раза выпрыгивала из окна, - рассказывал нам Артем Антюхов. - Одежда на ней горела. "Люди добрые, спасите!" - кричала она. Но что мы могли сделать - автоматчики обступили нас плотным кольцом. Фашистские солдаты хватали Галю Бескровную и снова бросали в огонь. Так погибли наши четыре колхозницы, матери малолетних детей. Одна из них - Галя Антюхова моя племянница.

После казни гитлеровцы дотла сожгли Братский Хутор, а всех трудоспособных жителей угнали на каторгу в Германию.

Не счесть злодеяний, совершенных оккупантами в деревнях и селах Тростянецкого района Сумской области.

Колхозница сельхозартели "КИМ" Олена Бондарь в своем письме, напечатанном в нашей армейской газете, писала:

"Немцы расстреливали и вешали ни в чем не повинных людей, часто без всякого повода. Братья Филипп и Омелько Красовные возвращались с работы. На околице их увидел немецкий патруль. "Партизаны, партизаны!" - закричали гитлеровцы и схватили братьев. В тот же день они были повешены".

О зверствах фашистских извергов свидетельствовали и их собственные документы, попадавшие к нам. Начальник политотдела 23-го стрелкового корпуса полковник А. И. Романов прислал как-то мне вместе с политдонесением большую кипу захваченных штабных бумаг 258-го полка 112-й немецкой гренадерской пехотной дивизии. Среди них был приказ командира этого полка от 2 августа 1943 года, озаглавленный "Указания для эвакуации". В нем говорилось:

"...б) В ходе проводимых арьергардными частями разрушений следует в первую очередь уничтожать здания с государственным имуществом, остатки запасов прошлогоднего урожая, а также оставшиеся сельскохозяйственные машины... В деревнях надо брать с собой имеющиеся инструменты (косы, серпы, лопаты и мотыги).

в) Находящихся в зоне действий сражающихся частей мужчин в возрасте от 18 до 55 лет необходимо вылавливать. С ними следует обращаться, как с военнопленными, и направлять в лагерь, расположенный в данное время в районе Карачева.

г) Увод остального населения производится предназначенными для этой цели органами" [4] {4} ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 83, л. 140. .

Таким образом, гитлеровцы старались полностью опустошить территории, которые вынуждены были оставлять под натиском советских войск.

Наши солдаты знакомились с актами о злодеяниях гитлеровцев. Эти документы составлялись командирами и политработниками при участии жителей освобожденных сел и утверждались на сельских сходах.

Некоторые акты о злодеяниях фашистских палачей мы размножали и вручали ротным агитаторам. В перерывах между боями они зачитывали бойцам такие документы и предлагали их обсудить. Беседы брали людей за душу. Это оказалась очень яркая, доходчивая и убедительная форма политической работы. Она способствовала не только воспитанию ненависти к врагу, но и звала на новые подвиги во имя полного освобождения родной земли от гитлеровских захватчиков.

Разбойничий характер немецко-фашистской армии постоянно разоблачали армейская и дивизионные газеты. На их страницах печатались акты о злодеяниях гитлеровцев, письма колхозников и горожан, переживших муки оккупационного режима, свидетельства партизан - очевидцев фашистских злодеяний, полные отчаяния письма советских людей, томившихся на каторге в Германии.

Политотделы соединений и политработники частей нередко организовывали встречи воинов с жителями освобожденных городов и сел, особенно пострадавших в результате хозяйничанья оккупантов. Такие встречи обычно носили характер массовых митингов.

Хорошо помню такой многолюдный митинг в только что освобожденном селе Лютенька Гадячского района. Собрались солдаты и офицеры одного из полков 206-й стрелковой дивизии и уцелевшие жители села. Митинг проходил у огромной братской могилы жертв фашистских палачей. В своих выступлениях местные партизаны и родственники замученных рассказали воинам о чудовищных преступлениях карателей-эсэсовцев. Фашистские палачи уничтожали целые семьи лишь за то, что к ним иногда заходили обогреться или переночевать партизаны. Так, вместе с колхозником Михаилом Степановичем Силенко были расстреляны его шестидесятилетний отец, мать и две сестры, восемнадцати и шестнадцати лет. Такая же участь постигла семью семидесятилетнего Прокофия Неделько: каратели расстреляли самого старика, его жену, сноху, тринадцатилетнего внука Мишу и семилетнюю внучку Галю. От рук фашистских извергов погибла семья Ивана Ющенко из пяти человек. Всего же гитлеровцы уничтожили более шестисот жителей села.