Робин Локкарт - История изнутри. Мемуары британского агента.

— Оставьте открытой, — и встали напротив меня.

Минута была трудная. Рискнуть или нет? По счастью, за меня решило дело антисанитарное состояние уборной. Не было бумаги. Стены были запачканы человеческими экскрементами. Как можно спокойнее я вынул записную книжку, вырвал преступные страницы и использовал их. Я спустил воду. Водопровод работал, я был спасен. Я вернулся обратно к Хиксу и сел рядом. В шесть утра в комнату ввели женщину. Она была одета в черное платье. __ Черные волосы, неподвижно устремленные глаза, оове денные черными кругами. Бесцветное лицо с «Р™ выра женными еврейскими чертами было *™Р™™™Ь™0 Ей могло быть от 20 до 35 лет. Мы ДОпда»^™^ была Каштан. Несомненно, бшмиери» ggl S? она подаст нам какойлибо знак. Споко^вие^было неестественно. Она подошла к окну и стала глядеть него, облокотись подбородком на руку. И так она остава лась без движения, не говоря ни слова, видимо, покорив шись судьбе, пока за ней не пришли часовые и не увели ее Ее расстреляли прежде, чем она узнала об успехе или неудаче своей попытки изменить ход истории.

В девять часов утра вошел сам Петере и сообщил нам что мы можем отправиться домой. Мы были освобожде ны. Позднее мы узнали, что он сомневался, как ему поступить, и позвонил к Чичерину за указаниями. Чиче рин протестовал против нашего ареста.

Было воскресное утро, шел дождь. Мы наняли старые дрожки и, усталые, подавленные, поехали домой. В квар тире было все перевернуто вверх дном. Повар и двое слуг исчезли. От швейцара мы узнали, что Муру забрали в ЧК.

По дороге домой мы купили газету. В ней был ряд бюллетеней о здоровье Ленина. Он все еще был без сознания. Были также резкие статьи против буржуазии и против союзников. О нашем аресте не упоминалось, нас не пытались обвинить в убийстве Урицкого или покуше I нии на Ленина.

Приняв ванну и побрившись, я направился в голланд ское посольство повидать Удендайка, голландского по сла, который защищал наши интересы. Это был малень кий человечек, проведший большую часть своей жизни в Китае. Он был женат на англичанке и прекрасно говорил поанглийски. Я нашел его чрезвычайно взволнованным. В С.Петербурге произошла ужасная трагедия. В тот самый день, когда я был арестован, отряд агентов ЧК ворвался в наше посольство. Храбрец Кроми сопротив лялся налету, убил комиссара и был застрелен на верху лестницы. Все английские чиновники в С.Петербурге бы ли арестованы.

В угнетенном состоянии я отправился к Уорвелю. Я беспокоился о Муре и слугах и рассчитывал на его по мощь для их освобождения. Он обещал сделать все от него зависящее, и его спокойная уверенность восстанови ла мое самообладание. Он не мог видеть Чичерина, но ему был обещан прием на следутощий день. Он также не знал какова подоплека этих арестов. Он предполагал, что в результате покушения на Ленина большевики по теряли голову. Он опасался, что угроза красного террора, которой были переполнены газеты, скоро будет исполнена.

озирались. На перекрес£?с^^ солдат. Снова господствовал сггт^^ор^^^ сов вся атмосфера города изменилась. На след^пий день не в состоянии дольше оставаться в неизвестного судьбе Муры, я поехал в Комиссариат иностранвькдел и попросил разрешения видеть Карахана. Меня сейчас же приняли. Не вдаваясь в политические рассуждения « приступил прямо к делу. Как бы ни были недмюльвы мной большевики, было бесчеловечно мучить меня аре стом Муры Я обратился к его снисходительности и просил освободить ее. Он обещал сделать все, что он может. Это был день моего рождения — 31 год, — и я провел его один с Хиксом, приготовившим на ужин кофе черный хлеб и сардины.

Во вторник мы прочли полный рассказ о наших безза кониях в большевистской прессе, которая превзошла себя в фантастическом отчете о так называемом деле Локкар , та. Мы обвинялись в заговоре на убийство Ленина и Троцкого, в организации военной диктатуры в Москве и желании обречь на голод население Москвы и Петербур га, взорвав все железнодорожные мосты. Весь заговор был раскрыт благодаря преданности латышского гарни зона, который союзники пытались подкупить щедрой раздачей денег. Вся история, которая читалась, как сказ ка, была окружена фантастическим описанием моего аре ста. Заявляли, что я был захвачен на митинге заговорщи ков. Я был взят в ЧК и тотчас по установлении личности освобожден. Столь же фантастически были описаны со бытия в С.Петербурге. Убийство Кроми было изображе но как акт самозащиты большевистских агентов, отвечав ших на его выстрелы. Огромные заголовки изображали представителей союзников как «англофранцузских бан дитов», а в комментирующих статьях требовали при менения террора и самых суровых мер против заговорщиков.