Робин Локкарт - История изнутри. Мемуары британского агента.

Я спросил их, чего они хотят. Говорил больше Бер зин. Он объяснил, что, хотя латыши поддерживали боль шевистскую революцию, они не могут бесконечно сра жаться за большевиков. Им хотелось бы вернуться к себе на родину. Пока Германия была могущественна, это было невозможно. С другой стороны, если союзники, что вполне возможно, выиграют войну, им, а не Германии, будет принадлежать последнее слово при решении даль нейшей судьбы Латвии. Поэтому они решили не ссорить ся с союзниками. Они не намереваются сражаться с вой сками генерала Пуля в Архангельске. Если их пошлют на этот фронт, они сдадутся в плен. Не могу ли я догово риться с генералом Пулем, чтобы их не расстреляли союзные войска? _ «.

„ Предложение было заманчиво и правдоподобно, иго следовало серьезно обсудить, но, прежде чем давать какоелибо обещание, я хотел посоветоваться со своими коллегами. Я сказал заговорщикам, что, хотя и понимаю их нежелание сражаться против союзников, я не имею возможности им помочь. Я не имею никакой связи с генералом Пулем. Более того, я в любую минуту могу

уехать из России. Самое лучшее для них послать своего представителя к генералу Пулю. В этом я мог им помочь Я условился, что они зайдут ко мне на следующий день в эго же время. Днем я всесторонне обсудил вопрос с генералом Лавернем и господином Гренаром, француз ским генеральным консулом, впоследствии посланником в Югославии. Мы решили, что, хотя мы должны быть очень осторожны из боязни скомпрометировать себя весьма возможно, что латыши не хотят сражаться против союзников. Не будет особого вреда посоветовать им послать представителя к генералу Пулю. В этом мы им можем помочь, так как переговоры о нашем отъезде подходили к счастливому концу, мы передадим их Сид нею Рейли, который оставался здесь. Рейли будет наблю дать за ними и поддерживать в них нежелание воевать против наших войск. На следующий день я передал латы шам бумагу, в которой было сказано: «Прошу пропу стить через английские линии подателя сего, имеющего сообщить важные сведения генералу Пулю», — и позна комил их с Рейли.

Через два дня Рейли сообщил, что переговоры шли гладко и латыши не имели никакого намерения впуты ваться в неудачи большевиков. Он выдвинул предложе ние поднять после нашего отъезда контрреволюционное восстание в Москве с помощью латышей. Проект этот был категорически отвергнут генералом Лавернем, Гре наром и мною самим, и Рейли было дано особое преду преждение никоим образом не участвовать в столь опас ном и сомнительном деле. После этого Рейли ушел в «подполье», то есть скрылся, и я уже не встречался с ним до его бегства в Англию.

Наше вынужденное безделье продолжалось еще две недели. Отъезд наш, так сообщили нам нейтральные дипломаты, был решен принципиально. Дата могла быть установлена в любую минуту. Мы упаковали наши по житки, правильно рассудив, что нам надо ехать налегке; с тяжелым сердцем я решился бросить свое имущество на квартире: коллекцию восточных книг, обстановку и сва дебные подарки. Однажды поздним вечером мы поехали в Стрельну попрощаться с Марией Николаевной, царицей цыганок. Стрельна была закрыта, но мы нашли ее в соседней даче. Мария Николаевна пролила немало слез над нами, спела несколько любимых нами песен вполго лоса, почти шепотом, и, расцеловав меня, умоляла нас остаться у нее. Она предчувствовала, что нас ждет не счастье. Она нас переоденет, спрячет, будет кормт и организует наше бегство на юг. Совет ее,^Траз^м ныи, не мог быть принят. Она вышла за калитку шюв! дать нас, и мы распрощались под гигантскими елями^ Петровского парка, при свете луньт, брюсавшеиТнт^ста! ческие тени вокруг. Мы трогательно прощались? гЗг^я боязливые взгляды по сторонам. Мы больше нико^даее не увидели. Я мельком услышал, что она умерла в нище те через несколько лет. ——

Несчастье, которое она предвидела, оказалось вьютре лом из револьвера. В пятницу, 30 августа, Урищшй, глава петроградской ЧК, был убит русским юнкером по фами лии Каннегиссер. На следующий вечер социалистка революционерка, молодая еврейка Фанни Каллан, в упор два раза выстрелила в Ленина, выходившего с завода Михельсона после митинга. Одна пуля прошла через легкое над сердцем, другая попала в шею около главной артерии. Лидер большевиков не был убит, но у него было мало шансов остаться в живых. Я узнал новости через полчаса после происшествия. Оно должно было повести к серьезным последствиям, и, предчувствуя ожидающую нас судьбу, мы засиделись с Хиксом довольно поздно, вполголоса обсуждая события и гадая, как они повлияют на наше незавидное положение.