Александр Житинский - Путешествие рок-дилетанта

Естественно, весь Владивосток встречал «Грузию» у причала. Была зима, и загорелые спортсмены, приплывшие из Южного полушария, казались нам богами, спустившимися на землю. Они весело помахивали руками с высокого борта теплохода. Хлопал на ветру красный транспарант, гремел духовой оркестр военных моряков.

Я тоже стоял на причале, ибо активно занимался тогда спортом и мне хотелось взглянуть на своих кумиров.

Олимпийцев радушно принимали в школах, воинских частях, клубах и даже на квартирах.

Случилось так, что мой отец был близко знаком с Николаем Георгиевичем Озолиным, бывшим рекордсменом страны по прыжкам с шестом, одним из руководителей нашей спортивной делегации. Ныне Николай Георгиевич — доктор педагогических наук, профессор Государственного центрального института физической культуры. Его рекорд послевоенной поры превышен уже более чем на полтора метра.

Озолин с группой своих подопечных оказался у нас дома. Мы сидели за столом, обедали и слушали рассказы об Австралии и спортивных соревнованиях.

И вот, когда речь зашла о западных нравах и развлечениях, бывших тогда для нас тайной за семью печатями, появилась небольшая пластинка, которую поставили на проигрыватель. Двое совсем молодых людей, знаменитых в мире спорта, — гимнастка Полина Астахова и рекордсмен страны по тройному прыжку Олег Федосеев — вышли на свободное место и, к нашему восторгу и изумлению, показали нам танец, который они называли «рок-н-ролл», что означало вроде бы «качаться и крутиться».

Крутились они как бешеные. На Полине Астаховой была юбочка колокольчиком, как на Людмиле Гурченко из «Карнавальной ночи», тогда была такая мода, а Олег — в узких брюках, тоже, кстати сказать, виденных нами впервые, — он подкидывал, переворачивал и вращал партнершу, успевая при этом проделывать ногами что-то умопомрачительное.

Все это происходило под скрежещущую, ударявшую в уши музыку, на фоне которой хриплый голос в яростном ритме отсчитывал по-английски:

«Оnе, twо, thrее о’сlосk! Four о’сlосk — rосk!»

Тогда я, кажется, не поинтересовался, как называется это музыкальное произведение и кто его исполняет. Только теперь, услышав у коллекционеров запавший мне в душу ритм, я узнал, что это был Билл Хейли с его знаменитым «Роком вокруг часов».

Помнится, все тогда очень смеялись, а больше всех Астахова и Федосеев. Они плясали рок филигранно — координации им было не занимать, гибкости и молодости тем более, — но в то же время слегка пародировали заокеанскую публику, с которой они познакомились в Мельбурне.

Потом мы гадали, сколько продержится это увлечение. Было высказано мнение, что через год рок-н-ролл отомрет, потому что на смену ему придет что-нибудь еще более дурацкое. Хотя, честно признаюсь, рок в исполнении олимпийцев мне понравился. Я как сейчас вижу их спортивные фигуры, смеющиеся загорелые лица. Говоря избитыми штампами, это был праздник молодости, красоты и здоровья.

У Полины Астаховой в сумочке лежала олимпийская медаль.

Если бы я знал тогда, что четверть века спустя мне придется вспоминать об этом — и совсем не в связи с историей нашего спорта или с моей личной биографией, а благодаря той заморской пластинке с металлическим голосом Билла Хейли, которая причисляется ныне к классике рок-музыки!

Тем не менее я все же лично присутствовал при рождении этого явления, чем не могут похвастать многие молодые читатели.

Между прочим, как я сейчас понял, та встреча с олимпийцами была, по сути дела, дискотекой в миниатюре. Собравшиеся прослушали рассказ о новом музыкальном явлении, сопровождавшийся показом модного танца, который они при желании могли повторить.

Правда, до рождения слова «дискотека» было еще довольно далеко.

Поначалу, исследуя этимологию этого слова, я предположил, что дискотека, по аналогии с библиотекой, картотекой или пинакотекой (здесь уместно заглянуть в словарь иностранных слов), есть собрание грампластинок, понынешнему — дисков.

Я ошибался. Если дискотека и собрание, то только не дисков, а молодых людей, которые слушают музыку, смотрят слайды и танцуют. В перерывах они пьют пепси-колу и едят пирожные.

Во времена моей молодости мы тоже собирались на танцевальные вечера. Правда, не было слайдов и пепси-колы. Но достаточно ли их присутствия, чтобы переименовывать танцы в дискотеку?

Когда я обращался с этим наивным вопросом к юношам и девушкам, на меня смотрели снисходительно. Что, мол, с него взять? Вообще, у них не укладывалось в мозгу, что я мог когда-нибудь танцевать.