Константин Черкассов: Генерал Кононов. Том II

«Ну, ну, шагайте, братушки, веселей! Тоже еще вояки… с казаками воевать взялись», — подгоняя пленных подшучивал Чебенев.

К вечеру бой был окончен и сотни стали возвращаться на свои стоянки. Везде было слышно, как шутили и весело переговаривались казаки. Чебенев рассказывал, подошедшему к нему командиру второго взвода, вахмистру Давыдову о том, как мы захватили партизан.

«… Да я его… как заладил по рогам, так он так и слетел с катушек!», вскидывая чубом и пересыпая троекратным матом свою блатную речь, говорил Чебенев. Давыдов и казаки, любившие Чебенева за его бесшабашную храбрость, гоготали и, в свою очередь, наперебой рассказывали о своих боевых успехах.

Под Павловцами титовцам был нанесен первый кононовский удар, поколебавший их боевую уверенность. Большое количество оружия и всякого военного снаряжения стало трофеем казаков. Были потери и у нас, но совершенно незначительные. Всего несколько человек было убито и ранено. На другой день, на офицерском собрании, Кононов, после обсуждения минувшего боя, указав на некоторые, допущенные в этом бою, ошибки, а также подчеркнув особенный успех некоторых сотен полка, сказал, что ошеломленный вчерашним боем, растерянный и потерявший уверенность противник, должен, до последнего дня пребывания казаков на Балканах, постоянно находиться в таком состоянии, и что необходимо, во что бы то ни стало, внушить противнику, что он не в силах выдержать бой против казаков, что любая атака казаков несет ему неминуемое поражение.

«Мы должны, — сказал Кононов, — ни в одном бою не допустить того, чтобы противник удержал свои позиции. Мы должны заставить его верить в то, что мы сила, которой он не в состоянии сопротивляться. Противник должен быть в вечном страхе, в неуверенности и в растерянности. Тогда как каждый казак должен быть в полной уверенности, что всякое сопротивление противника будет сломлено. Если мы нанесем противнику подряд несколько сокрушительных поражений — мы этого добьемся».

Вечером этого же дня командиры сотен передавали своим сотням напутствование «Батьки». Впоследствии, в бесконечных боях, каждый казак в полку знал хорошо, что как бы ни трудно было сломить сопротивление противника, сломить его нужно во что бы то ни стало, иначе оно несомненно еще больше усилится. Каждый казак знал, что «так Батька сказал, а Батько знает» — в этом все были более, чем уверены.

В этом месяце полки казачьей дивизии постоянно перемещались в районе Словенская Пожега, Ново-Капела, Ново-Градишка, Рушено, Старо Петрово Село и др., но в бой с титовцами, одновременно, не втягивалось больше одного полка. Очень скоро они оценили боевые качества каждого казачьего полка в отдельности и, как правило, старались иметь дело с менее «страшными» полками. Особенно доставалось 3-му Кубанскому полку. Командир этого полка, подполковник Юнг-Шульц, постоянно жаловался на неудачи и удивлялся, что титовцы не нападают на другие полки, а постоянно преследуют только его полк.

Однажды пойдя на операцию 3-й Кубанский полк, не встретив противника, стал возвращаться. Спустившись с гор весь полк двинулся по дороге колонной, без бокового охранения. Войдя в село Псолский Дол, находившееся глубоко между больших гор, весь полк был неожиданно атакован окружившими его со всех сторон крупными силами титовцев. Полк был серьезно потрепан. Подоспевший на помощь 5-й Донской полк, после небольшого боя, отбросил обнаглевших титовцев. Получив приказ преследовать уходившего противника, 5-й Донской и 3-й Кубанский полки двинулись вслед за уходившими в горы титовскими бригадами. Наш полк, несмотря на старания, никак не мог настичь противника, тогда как 3-й Кубанский этой же ночью опять подвергся нападению титовцев.

Подполковник Юнг-Шульц переговариваясь с Кононовым по радио, опять пожаловался ему, что он, Кононов, гонит на него всех партизан.

«А ты их на меня нагони, я им дам!», — ответил Кононов.

Через несколько минут уже весь полк знал, как Батько ответил на жалобу Юнг-Шульца.

А однажды, в дружеской беседе старших офицеров, Кононов на жалобу Юнг-Шульца на неудачи шутя сказал: «Плохому танцору и известное место мешает» [2] Я сильно смягчаю настоящее выражение Кононова. . На другой день уже вся дивизия знала о шутках Батьки.

«Ну и Батько, уж если скажет, так скажет», — говорили смеясь «сыночки», восхищаясь своим казачьим Батькой.

Неудачи в боях постигали 3-й Кубанский полк в силу того, что и сам подполковник Юнг-Шульц и некоторые другие немецкие офицеры этого полка вели себя очень надменно и не любили казаков. Между ними и казачьими офицерами полка все время были трения и неурядицы. Это очень снижало боеспособность полка. Вмешательство командира дивизии ген. фон Панвица значительно поправило дело 3-го Кубанского полка.