Константин Черкассов: Генерал Кононов. Том II

Тито очень умело и успешно, сравнительно за короткий срок, сумел устранить в своем лагере национальную междоусобицу и, объединив партизанские силы, превратил освободительную национальную борьбу югославских партизан против немецких оккупантов в борьбу, преследующую политические цели. Отколовшиеся при этом сербские роялисты-четники, во главе с генералом Драже Михайловичем, обратили свое оружие против коммунистов. Однако это повело к тому, что англичане, увидев малочисленные ряды четников, несмотря на их лояльность к союзникам, незамедлили от них отвернуться и стали усиленно помогать Тито. Однако, покинутые на произвол судьбы четники, крайне патриотически настроенные, не бросили поле боя и продолжали вести свою одинокую героическую борьбу.

К осени 1943 года силы титовских войск настолько возрасти и стали приносить такой серьезный вред немецким коммуникациям, что немецкому командованию, чтобы их удержать, пришлось на борьбу с ними бросить такое количество своих войск, какое они ни в коем случае не могли предполагать. Фактически немецкие опорные пункты на территории Югославии оказались оазисами в пустыне, наполненной бесчисленным противником. Почти все население Югославии было крайне враждебно настроено по отношению немцев. В каждом населенном пункте, где только останавливались немцы, немедленно организовывалась круговая оборона, день и ночь у пулеметов дежурили часовые. Перешагнуть линию обороны — для немецкого солдата означало риск быть схваченным постоянно подстерегающими его партизанами.

Население, считавшееся мирным, было не менее опасным. Горя лютой ненавистью к оккупантам, оно было готово при каждом удобном случае, в любой момент, броситься и перегрызть горло каждому немцу.

В таком положении оказались немецкие войска в Югославии, исполняя директиву Гитлера, имевшую кодовое название «Марита». Немецкие войска успешно выполнили задание, но возникшая на Балканах партизанщина превратила этот успех, по сути дела, в неожиданный и серьезный проигрыш. Не желая расставаться с Балканами, что принуждало постоянно усиливать войска охраняющие коммуникации, немецкое главное командование, хорошо осведомленное о ненависти казаков к коммунистам к о приспособленности казаков вести противопартизанскую борьбу, решило бросить на Балканы Первую Казачью дивизию.

В середине октября эшелоны с частями Первой Казачьей дивизии стали подтягиваться к столице Югославии — Белграду.

В солнечный осенний октябрьский день Белград созерцал необыкновенную для него картину. Через город, цокая копытами, гремя оружием и скрипя амуницией, двигались бесконечные колонны казачьей конницы. Жители с недоумением и любопытством смотрели на проходящие войска.

«Черкесы су дошли. Русы…» — поползло по городу и по всей стране.

«Какое то? За што?!» — недоумевали сербы.

Испокон веков привыкшие называть Россию — «Русия-Матка», а русских считать самыми близкими своими братьями из всех славянских народов, сербы не могли понять, просто у них не укладывалось в голове — как это так? Руси, которые освободили Сербию от трехсотлетнего турецкого ига, руси, которые были вечными защитниками единоверного православного сербского народа и что эти же руси-«черкеси» появились в их стране, как союзники их лютого врага — гитлеровской Германии. Им совершенно не были понятны причины, принудившие борющихся против Сталина русских, оказаться на немецкой стороне.

Умелая коммунистическая пропаганда, попав на плодородную почву, какой была Королевская Югославия, расцвела пышным цветом. Мало цивилизованная, полуграмотная югославская беднота, как к солнцу потянулась к пропаганде, обещающей — «Свободу, равенство и братство».

Можно себе представить их негодование и их злобу к русским «черкесам», пришедшим в их страну огнем и мечем уничтожать коммунизм, ставший их идеалом.

С прибытием Казачьей дивизии на Балканы, как и следовало ожидать, титовская пропаганда немедленно направила все свои силы против казаков. Сразу же появились листовки, в которых казаки клеймились ворами, разбойниками, грабителями, наемниками Гитлера и т. д. и т. п. Народы Югославии призывались на борьбу не на жизнь, а на смерть с бандитами-казаками, пришедшими грабить их страну и подавлять коммунистическое движение. Однако титовская пропаганда оказалась совершенно бессильной при первом же соприкосновении югославов с казаками. Два родственных славянских языка — русский и сербско-хорватский — оказали большую услугу взаимному пониманию этих двух народов. Казаки, очень скоро научившиеся свободно объясняться по-сербски, в повседневной жизни среди населения принялись с присущим им темпераментом неустанно изо дня в день, рассказывать югославам правду о жизни в СССР, о лишениях и страданиях трудового народа, живущего под сталинским игом; рассказывать о своих личных мучениях, о тюрьмах, о концлагерях; рисовать ужасную картину террора и страха в сталинской империи.