Константин Черкассов: Генерал Кононов. Том II

Другие казаки, оставив веселье, вступают в разговор и на перебой начинают рассказывать о жизни в СССР. Хозяин и все другие селяне с явным интересом и, одновременно, недоверием слушают и задают вопросы. Веселье переходит в политику. Начинается ярая антикоммунистическая пропаганда. Разговор затягивается до поздна.

Вахмистр Чебенев, сделав мне знак, вышел на улицу. Я последовал за ним.

«Посты проверил, все в порядке?» — спрашивает он меня.

«Так точно, господин вахмистр, все в порядке», — доложил я.

«Смотри, будь осторожен и скажи своим казакам — в полку уже насчитывается восемь человек пропавших. Смотри, чтобы никто из казаков ночью в одиночку не ходил, никуда бы не отлучался. Эти титовцы, видать, ловкие ребята, но мы им… скоро покажем с кем они имеют дело» — загнув троекратным (матом) и вскинув чубом, закончил Чебенев.

«Иди… в случае чего… Я вот в этой хате сплю, понял?», — добавил он.

«Слушаюсь!» — вытянулся я.

В эту же ночь в местечке Рума, где стоял штаб дивизии и штаб нашего полка, произошла стычка с Титовцами. Около двух часов ночи казачий пеший патруль от 1-й сотни, проходя по улице заметил, что какая-то фигура стояла у калитки одного двора и быстро скрылась при его приближении. Начальник патруля, урядник Ковыль, сейчас же приказал бегом окружить двор. Ковыль и с ним трое казаков вошли во двор. Горевший в доме свет сразу же потух. Неожиданный огонь из автомата сразил на смерть урядника Ковыля и казака Седых. Из дома и сарая открылась автоматная и ружейная стрельба. Началась перестрелка. Подоспевший взвод первой сотни, окружив дом, заставил титовцев сдаться. Пленные, всего пять человек, оказались одетыми в форму нашего полка. Связанные и перепуганные на смерть хозяева дома, после того как их развязали, рассказали, что эти «черкеси» [1] Югославы называли казаков черкесами. сняли с них обручальные кольца, связали руки, заткнули рты и изнасиловали жену в присутствии мужа. Гардероб и шкафы побили и выбрали все ценное. Командир взвода — хорунжий Сидак — оставив патруль у дома, отправил пленных в штаб полка.

В штабе было установлено, что пленные титовцы были посланы штабом 12-й титовской бригады с целью компрометации казаков перед хорватским населением. Форму они отобрали у попавших к ним в плен казаков. Среди пленных титовцев оказался один русский, молодой, двадцатидвухлетний парень из Архангельска — советский парашютист. Остальные были сербы и хорваты.

Привыкшие почти безнаказанно нападать на немецкие войска Титовские партизаны, после появления казаков на Балканах, на первых порах стали смело и нахально набрасываться на отдельные казачьи разъезды, атаковывать ночью казачьи стоянки, подслеживать и воровать неосторожных казаков, проявляя при этом храбрость, коварство и обман. Применяемые ими методы партизанской борьбы были поистине замысловатыми и приносили им в начале немалый успех. Но прибывшие казаки только осматривались и не выпускали сразу свои «когти».

Кононов, после того, как среди Белого дня у села Павловцы была обстреляна группа казачьих офицеров, выехавшая на рекогносцировку, где был убит командир 1-й сотни есаул Сушков, выехал сам на место стычки с партизанами, подозвал к себе старших офицеров полка и сказал: «Пора этих ребят как следует проучить, всыпать им так, чтобы они и духу казачьего боялись!» — и тут же отдал приказ атаковать партизан, занимавших село Павловцы и окрестные села в лесу.

Через полчаса село уже горело и по улицам бежали ворвавшиеся в него казаки. Ошеломленные неожиданной «наглой», никогда раньше не виданной, ураганной атакой казаков партизаны, выбитые из села Павловцы, стали поспешно отступать к лесу, надеясь укрепиться в других оборонительных пунктах. Да не тут то было. Конные сотни уже давно сделали обход и охват отступающего противника. Казачьи конники, как муравьи, поползли через лес и горы. Кидавшихся из стороны в сторону партизан везде встречал меткий пулеметный и минометный огонь. Через час весь партизанский район превратился в горящий ад, из которого партизанам не было никакого выхода.

В этом бою мне пришлось впервые наблюдать ловкость и храбрость нашего командира взвода вахмистра Чебенева.

Верхами пробираясь через густой лес, согнувшись к конским гривам, мы едва успевали за Чебеневым. Наш взвод был послан обойти с тыла и уничтожить один опорный пункт противника на большой горе, с которой титовцы обстреливали дорогу. Зайдя с тыла мы спешились и, передав лошадей коноводам, поползли за взводным. На бугре, у самого леса, стояло несколько домиков. Вокруг были выкопаны окопы, из которых строчили пулеметы титовцев. Подобравшись совсем близко, Чебенев, оглянувшись на нас вскочил и крикнул: «Третий взвод, ура!» и стремительно бросился на ошеломленных партизан. Я видел, как он сразу же несколько человек сразил из автомата. Вывернувшегося неосторожно из-за хаты партизана, который хотел было в него выстрелить, Чебенев с такой силой, наотмашь, ударил автоматом по голове, что тот с раскроенным черепом свалился на землю. Продолжая строчить из автомата, Чебенев, увлекая нас за собой, побежал дальше. Быть может нескольким титовцам и удалось спастись от нас и скрыться в лесу. Уцелевших семь человек мы взяли в плен. Один станковый и два ручных пулемета, несколько автоматов и винтовок, ящик с гранатами — стали нашей добычей. Сев на лошадей, мы направились к своей сотне. Для раненых трех казаков мы сделали из веток носилки и заставили пленных нести их.