Игорь Виноградский: Улыбнись горам, дружище!

Нет, пожалуй, на свете второго такого вида спорта, среди поклонников которого ходило бы такое количество разного рода устных рассказов, баек, воспоминаний о комических, трагических и просто анекдотических происшествиях, как альпинизм...

Этот походный высокогорный фольклор впитал в себя лучшие качества знаменитых «охотничьих рассказов», рыбацких и шофёрских баек, в нём есть что-то от творчества незабвенного барона Мюнхгаузена.

Все произведения этого замечательного жанра условно можно разделить на две категории: это или повествование о каком-то трагическом случае, в основе которого лежит срыв в пропасть, падение в трещину, удар молнии, и все это, закончившееся смертью пострадавшего, который по какому-то странному извиву сюжета иногда одновременно предстает и в роли рассказчика; или какая-то чисто анекдотическая и просто смешная ситуация, но непременно тоже на каком-то угрожающем фоне...

Основание для возникновения такого рода альпинистских рассказов заключается в том, что, когда пройден запланированный на этот день участок маршрута, и все в порядке, и организована ночевка, и поставлена палатка, и непременно выпита первая и традиционная, совершенно необходимая в сухом горном климате кастрюля чая, и тихонько шипит хорошо отлаженный примус, и готовится лапшичка с тушёнкой, – очень хочется расслабиться, снять нервное напряжение дня с его камнепадами, звоном и пеньем забиваемых крючьев, криками: «Выдай! Закрепи!.. Пошел! Держи! Камень!» И нет ничего лучше для снятия стресса, чем хорошая, добрая, смешная, пусть даже и кому-то известная байка...

Это как хорошая старая песня, или, может быть, даже молитва. Мы все ее знаем, но мы ее любим и готовы слышать хоть каждый день. А еще нужнее такие рассказы, когда на маршруте, что называется, «прижало непогодой», и за стенками палатки свищет холодный ветер, и вздрагивают, натягиваясь, как парус, полы её, но еще не поджимает «контрольный срок», и есть устойчивая связь с лагерем, и есть надежды на улучшение метеоусловий, и есть ещё бензин, и шипит примус, и вот-вот будет готов чаёк... Ну как в такой обстановке не вспомнить что-нибудь интересное из своих былых походов, что-нибудь замечательное и смешное? В конце концов, «бродили мы походами...» или нет?! У каждого уважающего себя инструктора альпинизма есть свой набор таких «баек», собранных, проверенных, отшлифованных, как морская галька сухумских пляжей...

Есть такой набор и у меня, и с некоторыми из этих изначально устных рассказов я и хочу вас сейчас познакомить.

Я обратил внимание на то, что воспоминания о прошлом, во всяком случае, об альпинистском прошлом, обычно – как облака – группируются вокруг каких-то горных районов, ущелий, где стояли наши экспедиции, или альплагерей Алибека, Баксана, Безенги, и вообще, как бы «живут семьями», «ходят в одной группе», вместе сидят у костра, и память, как языки пламени, выхватывает из сумрака прошлого лица друзей, их голоса, мелодии и слова старых песен...

Ветры наших воспоминаний... Они неслышно приносятся откуда-то издалека, и перед твоим мысленным взором отчетливо возникают и снежные флаги над гребнями когда-то впервые взятых тобою вершин, и глубокая синева лежащих под ногами ущелий, и солнце, всплывающее из-за обледеневших скал, – наравне с тобой...

Порою кажется, что через отроги десятилетий к тебе доносятся и нарастающий грохот камнепадов, с острым запахом серы, и негромкие звуки гитары, и эти знакомые слова: «Да обойдут тебя лавины, в непредназначенный тот час...» И сквозь шорох эфира рация шепчет тебе: «Поход – Поход, – я – Поход 3, у нас все в порядке, у нас все в порядке, находимся на спуске. Как меня поняли, прием-прием!» Мы уже все поняли, те, кто на спуске, кто прошел свой перевал.

И все-таки, как это часто бывало, перед последним поворотом тропы очень хочется оглянуться назад, на мгновенье остановиться, бросить взгляд на пройденную вершину и, дружески махнув ей рукой, только потом двинуть дальше, «в суету городов и потоки машин»...

Пришло время, когда мои воспоминания созрели, как осенние облака над Домбайской поляной... Они стали прорастать и поднимать головы, как крокусы в сентябре на Медвежьих ночевках. Так появились они, эти «Записки Инструктора Альпинизма».

Из всех горных районов, где мне удалось в жизни побывать, мне кажется, что именно Домбай – самый красивый, изящный, поэтический. Так что не случайно он, наверное, – самый в песнях воспетый. Достаточно взглянуть на стремительно рвущийся в небо Пик Ине, на странно изогнутую вершину с чуть зловещим названием Зуб Софруджу, на могучий массив Главного Домбай-Ульгена, как в памяти сами собой возникают строчки песен...