Игорь Виноградский - Улыбнись горам, дружище!

...Было ли мне страшно на тех маршрутах? Пару раз пожалуй!.. Это когда при спуске с вершины Дых-тан на нас, развешанных в кулуаре на крючьях, сверху «пошел» камень, величиной с троллейбус. Когда он летел – кружился в туче осколков. И ничего нельзя было сделать, никуда не уйти, не спрятаться, а просто надо было ждать: попадет он в тебя или, как электричка, пролетит мимо... Но, как говорится, Бог миловал. Пронесло.

Еще страшновато было на южной стене Аманауза, когда мы потеряли золотомедальный маршрут одного из прошлых лет и, выходя ни скальный карниз, уже на самом верху стены я «завис». Мне показалось, что я не вылезу, сорвусь, и мне придется повиснуть на перильной веревке под нависающим выступом, а на обычной обвязке человек минут через пять – шесть задыхается. А уцепиться не за что, и ноги в воздухе, и до скалы не дотянуться: и обидно, и стыдно. Не знаю, что «сработало» в тот момент. Я не предполагал в своих руках такую силу: я сжал зацепку так, что из-под ногтей показалась кровь – на одной руке, а на другой ногти впились в ладонь, сжимая веревку, – след виден еще и сегодня...

Что же касается разных примет и совпадений, так вот что случилось со мной однажды, когда я переезжал из альплагеря Безенги, что на Центральном Кавказе – в альплагерь Домбай на Кавказе Западном. Я добрался до поселка Теберда и у развилки дорог сбросил рюкзак, ожидая «попутки» на Домбайскую поляну, до которой оттуда километров двадцать. Вижу – идет грузовик. Полуторка. Голосую: «До поляны не возьмешь?»

– Садись в кузов, – говорит шофер, – только там у меня это... Вещица одна... Но ты не тушуйся...

«А чего мне, собственно, «тушеваться», – подумал я, – кузов большой, места много. Эка невидаль, «вещица» у него там!..» Я перебросил рюкзак в кузов, влез в него и обомлел: в кузове грузовика стоял... гроб. Свежевыструганный. Можно сказать – новенький. «С иголочки». Готовый, так сказать, принять в свое лоно любого особенно желающего... Я присел на корточки у переднего борта, шофер тронулся, грузовик полетел птицей, дорога там извилистая, и при езде «с ветерком» пустой, наполненный опилками гроб стал гоняться за мной по всему кузову, грозя отдавить ноги или еще как-нибудь покалечить... Мой собственный рюкзак, похоже, тоже уворачивался от этих торпедирующих ударов, но нам обоим это не нравилось. Так что вы думаете? Что мне было делать? Единственное, что я придумал, – это сесть верхом на несчастный гроб, прижать его к полу, с тем, чтобы остановить это «броуновское движение»: от борта к борту и – по ногам с размаха... Так верхом на гробу я и въехал на Домбайскую поляну. Ни к каким последствиям в моей судьбе это не привело.

Уже в лагере я узнал, что гроб предназначался одному погибшему альпинисту. Москвичу, уехавшему в пропасть вместе с разводимым им на гребне примусом. Этого парня я, слава Богу, не знал. Но прошел год. Ровно год, может быть, один-два дня разницы. И снова я перебираюсь привычным путем из Безенги в Домбай. И снова сижу в Теберде у развилки дорог. И снова останавливается грузовая машина. И диалог:

– До Поляны подбросишь?

– Садись в кузов... Там у меня вещица одна... Ну да места хватит...

И снова перебрасываю рюкзак. Руки – на борт. Ногу на скат. «Господи, – думаю, – да неужто ж опять гроб?! Силы господни!..» Влезаю я в кузов и вижу…… Я даювам честное слово инструктора альпинизма: передо мной стоял еще не вынутый из ящика-клетки новенький импортный весело сверкающий белыми боками... У-Н-И-Т-А-З! А далее – все как по писаному. Извилистая дорога. Лихой шофер. И гоняющийся за мной по кузову унитаз.

Но опыт у меня уже был. Я сел на него сверху, и он успокоился. Со знанием дела скажу: ехать на унитазе гораздо удобнее, чем на гробу! И морально все-таки легче...

Приехав в Домбай, я узнал, что там вовсю шло строительство новой гостиницы «Горные вершины», и воровство стройматериалов шло по полной программе.

Как и год назад, мое путешествие на унитазе никаких последствий в моей дальнейшей судьбе не имело. Правда, и предчувствий на этот раз у меня никаких не было. Так, небольшое расстройство желудка, но это – мелочи!..

Скажите, господа, вы ходили когда-нибудь на вершину второй «б» категории трудности с пятью ночевками? Правда, зимой... Нет? Ну, тогда слушайте, потому что, честное слово, БЫЛ ТАКОЙ СЛУЧАЙ...

Где-то в середине 60-х годов наше Мудрое Альпинистское Руководство в очередной раз усложнило разрядные требования, и на первый спортивный разряд или на КМС (кандидата в мастера спорта) нужно было совершить зимнее восхождение, что было для многих из нас «как снег на голову».