В. Болховитинов - Столетов

1853 год, когда писалась эта повесть, был грозным для России годом. Он ознаменовался началом Крымской войны.

Героическая оборона Севастополя вошла в историю нашей родины как яркий пример беззаветной храбрости, непоколебимого мужества, самоотверженности, горячего патриотизма русских воинов. Крымская война вместе с тем показала несостоятельность, страшную политическую и экономическую отсталость царской России, бездарность высшего русского командования, не позаботившегося даже обеспечить себя картой Крыма. Правительство не сумело снабдить русскую армию: армия была плохо одета, плохо накормлена. Среди высшего командования были воры и казнокрады. Русские солдаты и моряки защищали родную землю, не имея достаточного числа орудий, снарядов и патронов. Отсутствие железных дорог тормозило подвоз резервов.

В дни, когда началась Севастопольская страда, Николай Григорьевич Столетов кончал университет. Юноша решает посвятить себя военному делу. Всеми мыслями своими он в осажденном Севастополе, где стойко сражается с врагами русский народ. Николай определяется в первую легкую батарею рядовым — фейерверкером четвертого класса. Никакие уговоры знакомых, советовавших ему отменить свое решение и устроиться «получше», не помогли. Обычно тихий, робкий и застенчивый, Николай проявил здесь непреклонность и решимость. Истинный патриот, он с радостью оделся в серую шинель и стал делить с солдатами их жизнь в палатках, на биваках, в походах. Очень скоро он попал в осажденный Севастополь. Героизм, проявленный им в боях под Инкерманом, был замечен, на груди его появился солдатский Георгиевский крест. После этого сражения он получает первый офицерский чин.

А в мирном Владимире семья Столетовых с тревогой ожидает его писем, взволнованно следит за событиями в Крыму, нетерпеливо ждет окончания войны.

В Севастополе во время одного из походов Николай Столетов попал в стрелковое укрепление одиннадцатой артиллерийской бригады, где познакомился с командиром небольшой команды, занимавшей этот временный пост.

«Мы разговорились, — вспоминал Столетов, — пришлось испытать громадное удовольствие от этого знакомства; офицер отнесся дружески, а за самоваром, появившимся в палатке, о чем, о чем не довелось нам переболтать.

Наступило утро, не хотелось уходить; если бы не долг службы, не расстался бы я с этим обаятельным, способным приковать к себе офицером. Дороже всего было то, что у нас оказалась масса воспоминаний о лицах, ставших дорогими по общей нашей альма матер [2] Альма матер (alma mater) — латинское выражение, употреблявшееся для обозначения высшего учебного заведения, где учился говоривший. Дословно — мать-кормилица. — офицер лишь на несколько лет передо мной окончил курс того же, дорогого мне, московского университета [3] Здесь Н. Столетов допускает ошибку: Л. Толстой учился не в Московском, а в Казанском университете. . Он много рассказывал про жизнь в университете, но еще больше занял меня самыми разнообразными рассказами из короткой, но сильно в нем запечатлевшейся боевой севастопольской жизни; он и рассказывал и читал безумолку, а на прощанье подарил мне небольшой, в несколько минут, в шуточном тоне, для меня набросанный рассказ «О ночном пробуждении», которым я его обеспокоил.

Я был очень рад получить этот маленький знак внимания, взамен простого клочка бумаги, на котором я довольно казенно написал свое звание: старший фейерверкер, имя, отчество и фамилию; меня порадовало оставление мне на память этого рассказа, но собственно подпись, сделанная под ним, тронула меня лишь много, много лет позже; под рассказом значилось: «Лев Николаевич Толстой, поручик артиллерии».

Прощаясь с ним в ту памятную, оставшуюся бессонной и незабвенной ночь под рождество 1854 года, я сказал ему между прочим:

— Пусть же наши воспоминания держатся на том, что нам напоминает: с одной стороны наша альма матер, а с другой — здешняя «Альма» и с нею те впечатления, которые еще не перестала переживать наша славная армия после 8-го сентября».

Впоследствии Николай Столетов, ставший прославленным полководцем, и Толстой не раз, встречаясь, вспоминали годы севастопольской обороны.

Героизм русских патриотов не в силах был спасти Севастополь. 28 августа 1855 года гарнизон оставил город. Лучшие русские люди с горечью переживали трагедию Севастополя. Все, в ком билось сердце патриота, всей душой были с его защитниками.