Мирон Хергиани - Тигр скал. Мирон Хергиани

Усилием воли я вышел из оцепенения. Как же это случилось? Ведь всего минуту назад мы были вместе, да что минуту — мгновение назад!.. В ушах еще звучит его голос, его смех... грузинская мелодия, которую он обычно напевал... Он, такой жизнелюби­вый, такой жизнерадостный... Я качал головой и твер­дил: нет, нет, нет!.. Но реальность была неумолима.

Потом я увидел людей внизу, у подступов Су-Альто. Зрители, альпинисты, судьи... Среди них Михаил Ива­нович Ануфриков и Слава Романов — ведь они наблю­дали за нашим восхождением. Итальянские солдаты, находившиеся поблизости на учениях, бросили все и бегут сюда. Это они, итальянские солдаты, нашли тело Миши и снесли его вниз. И когда Мишу проносили мимо военного лагеря, национальное знамя Италии было опущено к земле...

Есть люди, за одно лишь знакомство с которыми благодарен судьбе. Такие люди наделены необыкновен­ным благородством и силой духа.

Миша многого не успел — жизнь оказалась слиш­ком короткой. Но, такая короткая по времени, она была насыщена событиями и богата свершениями. Не однаж­ды бывал он счастлив. И, что, пожалуй, еще важнее — умел дарить счастье другим. В жизни тех, с кем ему доводилось встретиться, он оставил неизгладимый и прекрасный след.

Нет среди нас Миши Хергиани. Но где бы я ни был, на какую бы вершину ни поднялся, Миша всегда будет со мной».

«С Михаилом Хергиани впервые я встретился в 1958 году в альпийском лагере «Спартак», распо­ложенном в ущелье Адил-Су у подножия Эль­бруса.

Правильные черты лица, удивительно располагаю­щая открытая улыбка... Во всем облике, в манере разговаривать, в движениях, в голосе, в глазах — доброжелательность, делавшая особенно обаятельным этого грузина. С Михаилом Хергиани и его другом Иосэбом Кахиани мы провели в «Спартаке» десять замечательных дней. Поднялись на пики Кавказа и Щуровского. Из-за метели провели три нелегких дня на подушке Ушбы, которая на тысячу футов ниже ее Северной вершины.

Пока мы находились в лагере, Михаил и Иосэб стали чемпионами Советского Союза. Они совершили ряд блестящих восхождений и были включены в состав советской группы альпинистов, которая совместно с группой китайцев должна была подняться на Эверест с северной стороны. Эта экспедиция была заплани­рована на 1960 год.

Когда спустя четыре года мы встретились на Пами­ре, Михаил носил еще и почетное звание чемпиона СССР по скалолазанию.

Нам, англичанам, удалось полюбоваться мастер­ством Михаила Хергиани, когда в составе группы советских альпинистов он прибыл в Великобританию. Совместно с нашими альпинистами он осуществил несколько сложных восхождений, приобрел много друзей и поклонников.

В 1962 году — еще одна памятная встреча! В Главном британо-советском лагере на Памире, у подсту­пов пика Хармо. Миша был в ореоле новой славы, завоеванной при восхождении на пик Щуровского с северной стороны.

Теперь ему предстояло участвовать в самом сложном в истории советского альпинизма восхождении — в штурме пика Коммунизма.

Несмотря на все свои знания и титулы, Михаил не изменял себе: он продолжал оставаться таким же скромным и простым, отзывчивым и сердечным, каким знали его друзья с самых юных лет...

У меня сохранилась фотография, на которой Миша запечатлен с охотничьим ружьем и подстреленной куропаткой в руках. Этот свой трофей он преподнес нам в подарок. Тогда, на Памире, мы расстались с Михаилом на спуске с вершины Хармо, удрученные гибелью Уилфрида Нойса и Робина Смита. А через семь лет в Италии, на Су-Альто, погиб и сам Хергиани. Его смерть явилась большой потерей для нас. Это был настоящий мужчина, это был Тенсинг среди му­жей...»

...Самолеты доставили множество народу. Из-за хребта вертолетами прибывали приятели, знакомые, друзья Михаила из Кабардино-Балкарии, из альпий­ских лагерей Терскола и Нальчика...

...Привезли кинопроекционный аппарат. Когда смер­клось, в конце двора натянули белую ткань. Прежде чем прокручивать фильмы, старейшина огласил поря­док завтрашнего дня. Был объявлен час последней панихиды и выноса. Дети по местным обычаям не должны были присутствовать на похоронах. Однако этот вопрос вызвал споры: многие, в том числе и гости, считали, что на этот раз для детей надо сделать исклю­чение: ведь это не обычные похороны.