Евгений Федосов: Полвека в авиации: записки академика

Поэтому в 1947 году я спокойно закончил школу и, естественно, стал решать: кем быть? Нам повезло с учителем физики, у которого даже фамилия была «академическая» — Невтонов. Он не столько рассказывал, сколько показывал на опытах в прекрасно оборудованном физическом кабинете основные физические законы, зависимости, и мне это очень нравилось. Я решил: надо приобщаться к профессии, связанной с физикой.

К этому времени США уже сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, а в Москве был организован Механический институт, который готовил инженеров-физиков. В нем было три факультета: инженерно-физический, конструкторский и технологический. Он размещался за Павелецким вокзалом, в районе Зацепы… Мало того, что я уже был увлечен романтикой только рождающейся ядерной физики, но меня привлекала возможность приобщиться к науке, которая помогла бы нам дать «достойный ответ» американцам (под этим мы понимали тогда создание ядерного оружия). В общем, я подался в этот институт, неплохо сдал экзамены, но, набрав 26 баллов из 30 возможных, не прошел по конкурсу на инженерно-физический факультет. Однако, видимо, я чем-то заинтересовал приемную комиссию, и мне предложили пойти учиться на конструкторский факультет. На нем готовили специалистов по ракетной технике. Дело в том, что Механический институт был задуман весьма умно: в нем должны были учиться не только те, кто будет создавать ядерное оружие, но и те, кто займется его доставкой на территорию потенциального противника.

Я отказался от этого предложения — уж очень мне хотелось заниматься физикой. Расстроенный неудачей, забрал документы и пошел в МВТУ. Был конец августа, прием студентов уже закончился, но поскольку я пришел с отметками из Механического института, который славился очень жесткими требованиями к абитуриентам, то в приемной комиссии мои документы все же рассмотрели. Главный секретарь приемной комиссии захлопнул папку, внимательно посмотрел на меня:

— А специальность для себя у нас вы выбрали?

— Да, — сказал я. — Радиолокация.

— Молодой человек, эта специальность полностью укомплектована. Так что подберите что-нибудь попроще…

— Нет, — я решил стоять на своем, — мне очень нравится физика, а радиолокация, как мне кажется, ближе всего к ней.

— Физика? — он снова открыл папку с документами. — Да, ее вы сдали на «пять». Потери понесли на математике и на сочинении… Ладно, — он решительно захлопнул папку. — Берем вас на факультет приборостроения. Специальность — «Электромеханические приборы». Будете заниматься радиолокацией.

— Спасибо, — скромно ответил я, скрывая радость.

Мне повезло. В том году потребность в специалистах по радиолокации, видимо, повысилась, и вместо двух групп студентов, обучающихся по названной специальности, фактически создали три. Я попал в эту третью группу, куда собрали ребят, так же, как и я, пришедших из других вузов — МГУ, МЭИ и демобилизованных офицеров-фронтовиков.

Что я знал о радиолокации? Почти ничего. Но она считалась модной специальностью, и все мои решения диктовались этим. Что можно было ожидать от классических специальностей, таких, к примеру, как технология машиностроения? А тут — радиолокация!..

Но мода — модой, а учиться-то надо. И началась суровая школа МВТУ, за прохождение которой я и сейчас благодарен его преподавателям. Это уникальный вуз, который сегодня сохранил свои традиции прежде всего в том, что не только дает знания в какой-то области, но учит умению работать. Это умение воспитывалось через непрерывный поток лабораторных и курсовых работ по самым разным предметам, которые, как нам казалось, были совсем не нужны. В той же технологии машиностроения имелся такой раздел, как «раскрой кожи». Зачем? А дело в том, что когда-то станки имели ременный привод от общего вала, и инженер должен был уметь, придя на производство, раскроить кожу для изготовления ремня… Пережиток прошлого? Да. И их было много. Но как ни странно, изучение их расширяло наш кругозор, помогало почувствовать, что же это такое — машиностроение.

На первых двух курсах мы проходили производственную практику в механических мастерских, где не просто должны были слесарить или работать на токарном станке, а еще и получить третий рабочий разряд слесаря, токаря, фрезеровщика, сварщика, литейщика, модельщика… Причем, подход к нашему обучению был очень серьезным. Ты получал, например, кусок металла и должен был за определенное время изготовить куб. Не уложился в срок — не получишь зачет.