Эрнст Вист - Фридрих II Гогенштауфен

Таким образом, собралась весьма своеобразная компания. Неуверенный Каппароне, имеющий недостаточную поддержку среди немцев, но обладавший властью, являлся, без сомнения, наименьшим интеллектуалом из четверых, и Дипольд фон Швайнспойнт, в чьих застенках умер граф де Бриенн, ярый противник канцлера. Дипольд, тоже человек власти, в то время уже освобожденный папой от анафемы, заставил Каппароне отказаться от Палермо и от юного короля, важного как залог власти для всех них.

В действительности именно Дипольд привел юного короля из дворца к обоим прелатам — событие, сообща отпразднованное торжественным обедом. На нем канцлер арестовал Дипольда якобы из-за планируемого им предательства. В атмосфере недоверия и коварства никак нельзя выяснить, кто кого хотел обмануть или обманул. Факт остается фактом: два прелата перехитрили вояку Дипольда. Вальтер фон Пальяра достиг цели. Он опять стал канцлером и самым близким к королю человеком и должен был им оставаться вплоть до совершеннолетия мальчика в 1210 году.

29 января 1207 года папа Иннокентий III писал своему подопечному:

«…Какое радостное чувство охватило апостольское сердце, когда я понял из письма Твоего высочества — рука Господа освободила Тебя из недостойного плена… Неудивительно, что Твое заключение вызывало у нас глубокую печаль, а освобождение — великую радость, ведь из-за регентства, исполняемого нами не столько по распоряжению Твоей матери, сколько в соответствии с нашим правом на королевство, Мы не можем не заботиться о Твоей защите».

Папа совершенно ясно дает понять юному королю — права папы-сюзерена над Сицилией должны цениться выше, чем завещание матери Фридриха, назначившей папу опекуном сына. Папа продолжает:

«…Для защиты твоих прав Мы часто проводили бессонные ночи, а все время от завтрака до ужина Мы использовали, в одиноких раздумьях или в совещаниях с другими стараясь придумать, как вернуть Тебе Твое наследство…»

Февралем 1207 года, то есть временем после освобождения Фридриха, датировано письмо из близкого окружения юного короля. Возможно, его автором является Вильгельм Францизиус, «magister regis», [7] Королевский учитель (лат.). рассказавший о Фридрихе следующее:

«Я должен правдиво сообщить вам, господа: юный король по знаниям и силе опередил свой возраст и обладает качествами, способными украсить зрелого, сформировавшегося мужчину. К нему должно уже сейчас без колебаний прислушиваться: он умеет различать верность и неверность, хорошее и плохое».

Эти строки написаны о двенадцатилетнем Фридрихе. В длинном письме неизвестного автора имеется еще более подробное описание молодого человека, рано лишившегося родителей и воспитывавшегося среди грубой солдатни:

«Телосложение короля нельзя назвать тщедушным, но оно не больше, чем соответствует его возрасту. Природа наградила его достоинством, поскольку к крепкому телу дала ему сильные конечности с присущей им естественной выносливостью для любого действия. Никогда не бывая в покое, он весь день проводит в постоянной деятельности, и при этом его сила увеличивается от упражнений. Свое подвижное тело король тренирует различным образом. Когда он упражняется в искусстве владения оружием, то выхватывает меч и приходит в дикую ярость, как будто хочет вонзить его в противника. Он научился славно стрелять из лука и прилежно в этом упражняется. Он ценит благородных и быстрых лошадей. Можете мне поверить, никто лучше короля не умеет управлять поводьями или пришпоривать коней, чтобы они быстрее скакали.

…Кроме того, ему присуще королевское достоинство, он способен повелевать. Его лик исполнен изящной красоты с ясным лбом и с еще более лучезарной веселостью в глазах — смотреть на него доставляет удовольствие. Король полон проницательности и учености, а если он выказывает неподобающее и неуместное поведение, сие является не свойством его натуры, а лишь привычкой к грубому обхождению (наследие времени Каппароне).

Но природный дар короля — стремиться к совершенству — постепенно сменит те неприличия на достойное поведение. Однако он недоступен для увещеваний, а следует только устремлениям собственной свободной воли и считает, судя по всему, позорным положение несовершеннолетнего, когда окружающие воспринимают его как ребенка, а не как короля; скорее всего он сбросит любую опеку и, получив свободу, часто будет преступать меру дозволенного королю; и всеобщая молва об этом сможет уменьшить благоговение перед величеством.