Григорий Мирошниченко - Ветер Балтики

Жаворонков последний раз глубоко затянулся папиросой и, притушив ее, повел указку на север, туда, где было обозначено Балтийское море.

- У вас, на Балтике, обстановка несколько иная, хотя тоже не очень-то веселая, - сказал он. - Здесь части восьмой армии удерживают еще северную часть территории Эстонии, а также острова Эзель и Даго. Таким образом, Эзель и Даго представляют единственные места для базирования нашей авиации, откуда мы можем достигнуть Берлина. Согласны, Преображенский? - спросил генерал.

- Продумано, по-моему, очень верно! - ответил Евгений Николаевич.

- Что же касается деталей, - пожимая на прощание руки Преображенскому и Оганезову, сказал командующий, - то прошу соображения доложить утром.

Командир и комиссар, закрывшись в уединенной комнате, занялись подбором экипажей.

Склонясь под зеленым абажуром, они старались предусмотреть все: и будущие маршруты полетов, и время, и противодействие противника, тщательно изучали подробный план Берлина с его огромными пригородами.

С отбором экипажей трудно будет, - советуясь с комиссаром, сказал полковник. - Обид не оберешься от тех, кто останется дома. Законные обиды!

Не дожидаясь утра, Преображенский поспешил к генералу.

- Вот видите, - сказал генерал, - действительно поспешили. Зачем вы поставили себя одним из первых? Это ваша давнишняя привычка. Думаете, что лучше вас никто до Берлина не долетит?

- Да нет, не это, - ответил, смущаясь, полковник. - Я командир полка и должен быть первым. Командир полка всегда должен быть первым.

- Не всегда. Вспомните Чапаева. Он очень точно сказал, где и когда должен быть командир. Вы забываете, что ваш помощник Федоров Кузьма Васильевич не хуже вас летает. Вам нужно руководить полетами. Иногда надо быть впереди, иногда и позади!

Полковник понял резонность требований опытного генерала.

- Прошу вас, товарищ командующий, - твердым голосом сказал он, - не отстраняйте меня. Хочу первым бомбить Берлин! Очень прошу вас. Ведь немцы говорят, что наша авиация вся уничтожена.

- То говорят не немцы, то говорят гитлеровцы.

- Прошу вас, пустите!

- Хорошо. Пойдете первым. На подготовку - три дня. Пусть люди хорошо отдохнут. Учтите, полковник, все трудности такого ответственного полета. Выберите путь к Берлину покороче. В состав группы включайте только лучших летчиков, зарекомендовавших себя.

- Есть! Все учтем.

- Чтоб никого из посторонних на километр до аэродрома не допускали.

- Есть!

В отдельном домике, что стоял в лесу возле небольшой речушки, началась какая-то таинственная жизнь. Домик был едва заметен, никто из летчиков и штурманов не знал еще в точности, какая предстоит работа, но уже Преображенский, Плоткин, Гречишников, Дашковский, Фокин, Ефремов, Беляев, Русаков, Трычков и многие другие переселились туда. Неспроста! Готовилось что-то важное. Это понимали все.

Официантка Тося Валова старательно, как всегда, кормила летчиков и замечала, что даже веселый и добродушный лейтенант Алексей Кравченко, замечательный затейник, присмирел, стал неузнаваемо серьезным.

- Товарищ Кравченко, - попросила, улыбнувшись, Тося. - Вы хотя бы какую-нибудь шутку вспомнили, а то что-то совсем рассерьезничались.

- Нет, Тосенька. Сейчас нам всем не до шуток. Когда-нибудь в другое время. Слышишь, сколько машин гудит? Слетаются ребята.

Конечно, Преображенскому в ту пору еще не были известны подробности воздушной операции, замысел которой созрел в штабе ВВС Военно-Морского Флота после первых налетов немецких бомбардировщиков на Москву.

В составе военно-воздушных сил Военно-морского флота имелась минно-торпедная авиация, на вооружении которой находились самолеты ДБ-3 конструкции С. В. Ильюшина. Самолеты-торпедоносцы ничем не отличались от ДБ-3, состоявших на вооружении Дальней бомбардировочной авиации Главного командования. Из общего числа торпедоносной авиации двух флотов Краснознаменного Балтийского и Черноморского - предполагалось отобрать несколько десятков экипажей, летавших в сложных погодных условиях и ночью. По тем временам такая бомбардировочная группа считалась довольно сильной даже для применения по Берлину. Каждый-самолет ДБ-3 мог взять до тонны бомб различного калибра, а в целом группа в состоянии была разрушить крупные военные объекты.

При решении вопроса о бомбардировочных ударах по военным и промышленным объектам Берлина наибольшие затруднения возникали с аэродромами. Почти все аэродромы, с которых можно было бы достигнуть столицы Германии, к концу июля 1941 года оказались занятыми противником. На Балтике в наших руках оставались еще два небольших аэродрома на острове Эзель (Саарема), с которых можно было организовать налеты на Берлин. Один из аэродромов, у села Кагул, что в 15 километрах западнее города Курессаре (Кингисепп), был построен перед войной. Другой, в 20 километрах севернее Кагула (у селения Асте), только еще дооборудовался.