Борис Розенфельд - Пространства, времена, симметрии. Воспоминания и мысли геометра

Июль 1936 г, я провел в летнем лагере МЭИ, описанном в моем фельетоне в "Энергетике", а в августе я прилежно изучал в библиотеке им. Ленина книги, рекомендованные Шпильрейном. Там я познакомился с Додиком Шклярским, который в 1936 г. поступил на Мехмат, а впоследствии был известным организатором школьных математических кружков. Додик погиб на войне. После войны первой книгой серии "Библиотека математического кружка" был сборник задач, составленный Д. Шклярским, Н. Ченцовым и И. Ягломом.

Перед решительным шагом начала систематических занятий на Мехмате я решил "сфотографироваться" - написал свой "Автопортрет" - цикл из 6 небольших стихотворений.

Волосы

От судьбы получил я пеньковую петлю

На голову мою беспутную,

Но она не прошла через голову отпетую

И так и осталась спутанной.

И вот она - почерневший фитиль керосинки

Поверх ее лица пылающего и угреватенького.

И вот она - завитые проволочные волосинки

Прибора электронагревательного.

И ею греемый кипит мой мозг,

Сплавляет все мысли в целеустремленное, единое.

Не боишься обжечь коленок мост,

Можешь найти и золу сединок.

И только, когда устанет ладонь,

Кудряшки мои бравши,

Удивишься: ведь я совсем молодой,

По сути дела, барашек.

Очки

От судьбы получил я терновый венец,

Глубоко нахлобученный на уши.

И блестят в опьяняющем красном вине

Его когти, виски мне сжимающие.

Жестокие иглы глазам грозят,

Вонзаются в нервы, упорны.

И ясно-ясно видят глаза,

Шипами теми пришпорены.

И всех оттолкнул тех игл синий блеск,

Как реквием, сыгранный соло.

Лишь стал кто ближе и в душу влез,

Узнал: человек я веселый.

Губы

От судьбы получил я удар по лицу

За избыток любовного зуда,

И круглые губы хрупко несут

Отсутствие главного зуба.

Левая щека неподвижно мне вправлена,

И губы направо улыбку обращают:

Как будто: пожалуйте за левой и правую,

Как будто: я вас прощаю.

Светится фиолетовый штемпель отверженного.

Различимы следы, пальцами впечатанные.

С такими губами, судьба моя отвешена,

Мне никогда не целоваться с девчатами.

Кода же я все таки поцелую тебя,

Подавивши улыбки змея,

Ты скажешь, терпкое счастье терпя,

Что целовать я умею.

Скулы

От судьбы получил я два граненных алмаза,

Каждый из них - с кулак,

И в поте, лицо что забрызгал - замазал,

Любая - алмаз - скула.

Люблю я сжимать челюстей угол,

Так, что зубам хоть дробиться.

Если покрепче сдавить уголь,

Можно алмаза добиться.

Вся жизнь для меня - для зубов гранит,

Я слова не знаю "долго".

И так мои скулы смогла отгранить

Лишь мертвая хватка бульдога.

Как алмазом упорством своим я блистаю,

И потом на скулах горд.

Одна ты лишь знаешь, моя дорогая,

Что я не со всеми тверд

Нос

От судьбы получил я бокал с вином,

К самому поднесенный носу.

И все запахи мира - в свете ином,

Все они винный приносят.

И всеми запахами оттого я пьян,

В каждом встречном я вижу братца,

В мозгу моем зреет за планом план,

И за все мне хочется браться.

И носом вперед бросался я с вышек,

Листал им ученых тома.

И солнца зной с него кожу выжег,

Мороз превратил в томат.

И чтоб подчеркнуть, как я многогранен,

Мой нос не прямой, а граненно курносый.

Одна ты лишь знаешь запретные страны

Для моего любопытного носа.

Овал лица

От судьбы получил я золотую медаль,

Ей от счастья весь мир заполнен.

И кто лицо мое увидал,

Тот его на всю жизнь запомнил.

Оно - как солнце во время полдня,

Как луна в своем полнолунии.

Как они, на мир я глаза свои поднял

Голубые, ясные, юные.

Искристость правды глаза стерегут,

Полноценен медали чекан,

И только намечен зазубристый гурт

По круглым моим щекам.

С такими глазами недоверие что мне

К продажного металла искре!

Одна лишь ты, дорогая, запомнила

Часы, когда был я неискренен.

4-е и 5-е из этих стихотворений воспевают те самые способность к доведению начатого дела до конца и способность к обобщениям, которые характеризуют типы "храбрецов", "дельцов" и "творцов", определенные мной еще в школьные годы.