Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Считаю, среди многочисленных «престижных» мероприятий, которые проводило руководство Союза писателей, это, малозаметное, было наиболее нужным, полезным. Курсы были своеобразным писательским рабфаком, где приезжавшие со всех концов страны несколько десятков писателей в сжатой насыщенной форме узнавали за два месяца очень многое. Поскольку занятиями в аудитории нас не перегружали, мы имели возможность сидеть в Ленинской библиотеке, копаться в архивах, посещать редакции, издательства, музеи, выставки…

Как-то позже Шолохов спросил, что дали мне эти курсы, и я сказал: многое, вспоминаю их с благодарностью. Они дали толчок к написанию большого полотна о Великой Отечественной войне, где события показываются и в СССР, и в гитлеровской Германии, и в Польше, в ставках Верховного командования обеих сторон, в советской и немецкой деревнях и т. д. Первую книгу романа «Высшая мера» напечатал журнал «Простор», издал «Советский писатель». А сейчас эту дилогию издали в Оренбурге при финансовой поддержке администрации Оренбургской области. Не мне судить о достоинствах произведения, но все же считаю его своим главным трудом. Далее о замысле романа, о ходе работы над ним я еще буду говорить. Сейчас хочу высказать лишь сожаление о том, что хорошее начинание с двухмесячными курсами вскоре заглохло.

20 декабря я позвонил Шолоховым в десять утра. На квартире была только Мария Петровна. Справляюсь о поездке, о самочувствии.

– Все очень хорошо, поездка была запоминающейся. Правда, немного устали… Вам Михаила Александровича? Он недавно ушел. Позвоните между вторым и третьим часами дня, он приедет на обед…

В это время мы и переговорили с Михаилом Александровичем. Он не забыл о своем приглашении и сказал, что прием состоится 22 декабря в пять тридцать вечера в Доме приемов на Ленинских горах.

– Как ты тут? Скучаешь? – спрашивает, и по голосу чувствуется, что лукаво улыбается.

– Не сказал бы, что очень – некогда.

– Ох, яицкий казачок, смотри, я вот Зое скажу, она тебе кудри расчешет!

– Это не по-мужски, Михаил Александрович…

– Потом разберемся – по-каковски! Зоя-то собирается сюда?

– Еще бы! Такие события раз в жизни бывают…

– Я звонил сегодня в Уральск, разговаривал с вашим первым секретарем обкома. Говорит, что не сможет приехать сюда, мол, необходимо быть на сессии Верховного Совета республики. Что ж, дело его… Он сказал, что здесь, где-то под Москвой, отдыхает ваш секретарь обкома по пропаганде Жумагалиев. Мы разыскали его по телефону, он приедет на прием. Так что вы с Зоей не будете одинокими казахстанцами… Утречком двадцать второго звони пораньше, договоримся, где встретиться…

Все мы, естественно, с интересом следили в то время за прессой, за сообщениями радио о том, как встречает нашего Шолохова Скандинавия, как происходило вручение премии. Любопытно было прочитать сообщение американского агентства, помещенное в еженедельнике «За рубежом» (№ 51 за 1965 г.). Оно не очень велико, и мне хочется привести его целиком. Довольно своеобразное освещение торжественного события, думаю, читателю будет интересно с ним познакомиться.

«Шолохов в центре внимания

(Ассошиэйтед Пресс, Нью-Йорк)

При свете яркого огня факелов новые лауреаты Нобелевской премии сели в сверкающие лимузины, которые доставили их в стокгольмскую ратушу. Там в большом Золотом зале были приготовлены столы на 850 гостей.

На торжественном банкете присутствовало семь лауреатов Нобелевской премии и члены их семей. Одним из лауреатов был советский большевик, который когда-то был в Красной Армии пулеметчиком и сражался с капиталистами.

Шолохов вызвал сенсацию в этот вечер, когда, надев очки в тонкой оправе, в течение восьми минут читал свою речь, в которой он очень тонко подверг критике «литературных авангардистов». После этого он снял очки и широко улыбнулся 22-х летней шведской принцессе Кристине.

За несколько часов до этого Шолохов принял премию от короля Густава Адольфа. Король, который ростом более чем на голову выше этого седого казака, кивнул в знак приветствия головой и обратился к нему по-английски. 60-летний русский – член Верховного Совета и преданный коммунист – стоял не шевельнувшись, смотрел королю прямо в глаза и не сделал никакого поклона. (Казаки не кланяются. Они никогда не делали этого и перед царями.)

Шолохов был в центре внимания на церемониях вручения Нобелевской премии этого года. Как всегда, эти церемонии начинаются так же торжественно, как коронация английского монарха, со звуками фанфар, и кончаются банкетом, где лауреаты встречаются со стокгольмскими учеными.