Александр Мюлькиянц - Будни пенсионера

Я резко выключил воду, сделал глубокий вдох, включил «Полет шмеля», собрал весь имеющиеся в наличии тряпки в большущие два таза и принялся за работу. Не успел я вылить воду из первого таза, как опять телефон. На сей раз звонит с работы жена:

— Алло, Шурик? Это я, Наташа. Как там наша машина?

— Замечательно.

— Не течет?

— Ни капельки.

— Значит хорошего нам прислали мастера.

— Да, отличного.

— Выключи из сети машину и развесь, пожалуйста, все белье.

— Хорошо.

— А что у тебя такой сиплый голос, что-нибудь случилось?

— Не, все в порядке.

— Ты со Стингом уже гулял?

— Да.

— А что он там так жалобно скулит?

— Скучает по тебе; в компенсацию требует, чтобы я его гладил.

— Слушай-ка, ты собирался кажется на рынок, купи двух живых карпов, только небольших, грамм по пятьсот.

— Обязательно куплю! Я только подумал, что у нас в доме именно рыбы не хватает. Что-нибудь еще?

— Нет, пожалуй все. Тороплюсь на совещание. Не забудь — мы сегодня вечером приглашены в Дом Архитектора на открытие выставки Шурика Путникова. Позвони мне попозже, пока.

— Пока!

Телефон я решил незамедлительно выключить, иначе мы затопим еще и подъезд, вместе с малярами. Высушив полы в квартире, я опрометчиво включил аппарат, и он мгновенно затрещал. Все! Подумал — это наверняка проснулись первые пострадавшие.

— Алло, вы извините, но это опять я. Мы сегодня уже вам звонили.

— Я же вам сегодня уже обещал, что обязательно приеду за социальной картой.

— Да нет же, это говорят с почты. Вы знаете нам кажется, что тот перевод все-таки вам; совпадают номер дома, подъезда и даже квартира. Скажите точно по буквам, как пишется ваша фамилия?

— Диктую: Мюль… ки… янц!

— Это точно вы!

Здесь переставлено просто несколько букв «Майкл… Кильянс». Зайдите пожалуйста на почту с паспортом и мы разберемся.

— Обещаю, только завтра. До свидания.

Мой терпеливый пес впервые за девять лет так злобно на меня рявкнул, что я решил не обострять с ним отношений. Через две минуты мы уже гуляли во дворе. Снега за ночь намело: ни проехать, ни пройти. Настроение у меня, как после экологической передачи Караулова. Решил прогуляться к метро. За стеклянным павильоном «Крокус» на высоком цоколе двенадцатиэтажного дома обычно красовались три двухметровых щита с рекламой предстоящих концертов. Подходим с собакой, а их нет… то есть они по-видимому есть, но доверху засыпаны снегом, причем так тщательно, что только на крайнем правом с трудом можно было разобрать, что представление состоится в концертном зале «Россия», а кто выступает — загадка. Дворникам видно щедро заплатили. Мой Стинг, привыкший к этой рекламе, был удивлен и расстроен больше меня. Он быстрее некоторых, трезво оценив ситуацию, бросился в первый же сугроб и стал его разгребать. Подобрав какую-то палку с гвоздями, подхожу к правому щиту и пытаюсь соскрести снег хотя бы сверху. После десятиминутной кропотливой возни выявилось слово «Триумф». Сложный кроссворд… Что за «Триумф»? Продолжаю дальше… правее… буква за буквой… еще и еще… «джа… за». Ничего себе, я там полы дома драю, а здесь «Триумф джаза». Желая помочь, мой преданный пес вносил лишь суету и я решил привязать его к изгороди. Сам же двинулся дальше… А вот и первый результат: появились светлые волосы и красивый левый глаз… Так это же Лариса Долина! Вот сюрприз! Окрыленный, я сразу же свалил большущий снежный ком. Показались теноровый саксофон и половина лица второго участника «Триумфа»… Привет… а это Игорь Бутман! Прямо-таки концерт-загадка! И это только начало: собачьей интуицией чувствую, что самое интересное еще впереди. Увлекшись раскопкой, не заметил, что за мною наблюдают. Оборачиваюсь и вижу, на ступеньках павильона сидят два человека с лопатой и бутылкой, молодой и средних лет. Судя по всему, это авторы и исполнители снежных завалов с гордостью любующиеся своим творением. Один из них нехотя встал и медленно направился ко мне. Мой чуткий охранник предупредительно рявкнул. Ранние морщины на лице молодого человека обозначились еще глубже. Он серьезно глянул на меня из-под спутанных волос, разжал руки и, подчеркивая каждое свое слово движением трясущегося указательного пальца, спросил:

— Батя! Ты чего это делаешь? Мы всю ночь с Митрофановичем кувыркались здесь, а ты решил разом все разрушить. Не честно это!

— Но вы же тоже бессовестно завалили всю рекламу, да так, что не угадаешь, куда и зачем нас приглашают.