Иулиания Шмеман - Моя жизнь с отцом Александром

Очень важны для Александра были отзывы, поступавшие из Советского Союза, сообщения о том, что люди действительно слушали передачи и буквально «впитывали в себя» проповеди, которые приобщали их к православной вере, понятным и ясным языком объясняли церковные праздники, передавали любовь Александра к Божией Матери, глубокое почитание Ее. Эти передачи отнимали у Александра много времени, но они приносили столь необходимые нам дополнительные деньги. Однако очень скоро связи, которые возникли благодаря передачам, просьбы о духовной помощи, тайная переписка с Россией стали важной частью жизни Александра.

После смерти Александра, выбирая из сотен текстов этих передач, я решила сфокусироваться на трех темах, это — вера, праздники и Богородица. Одну из самых моих любимых проповедей, о празднике Сретения Господня, Александр написал за три недели до смерти. Выбранные мною проповеди вышли в свет под названием «Торжество веры» в трех небольших томах.

У Александра был очень широкий крут друзей и знакомых, и круг этот расширялся по мере того, как все больше людей находили у него ответы на свои вопрошания и свою жажду духовной помощи. Для них он был прежде всего священником, но в то же время культурным, творческим человеком, которому было интересно общаться и с атеистами, и с верующими, и с иудеями, и со многими другими. К нему тянулись, его слушали и любили очень многие.

Но совершенно особая дружба связывала его с нашим будущим зятем Фомой Хопко, Давидом Дриллоком и Павлом Лазором. И тогда, и сейчас их объединяло полное единомыслие, истинная преданность Церкви. Отец Фома женился на нашей Ане, подарил нам пять внуков, пятнадцать правнуков, служил в трех приходах, вернулся в семинарию сначала как преподаватель, а потом стал ее ректором. Отец Павел Лазор женился на Наташе, очаровательной русской девушке из Калифорнии, и тоже после многолетнего служения в качестве приходского священника вернулся в семинарию. Сегодня он — проректор семинарии и настоятель семинарской часовни. Наш милый Давид Дриллок никуда из семинарии и не уезжал, пока не ушел на покой в 2004 году. Давид был инспектором, профессором музыки, регентом семинарского хора, возглавлял администрацию. Многое, существующее сейчас в семинарии, было создано или развито под его руководством: библиотека, книжное издательство и магазин, финансирование, обеспечение нормального ежедневного функционирования растущего учебного заведения. Он ничего не оставлял без своего внимания, всегда был полон энергии и энтузиазма, работая для семинарии, которую так любил.

После длительных поисков, приключений, надежд и разочарований место для семинарии нашлось в маленьком городке Крествуде, в графстве Вестчестер штата Нью — Йорк. Это было очень сложно — спланировать, найти деньги на покупку и в конце концов приобрести бывший дом престарелых им. св. Елизаветы. Это здание располагалось в живописной местности, где были даже маленький водопад и маленький ручей под названием Беспокойный. Движущей силой предприятия был профессор Сергей Верховской, а также мой Александр. Оба они, богословы по образованию, только недавно приехавшие из Парижа, никак не могли считать себя опытными бизнесменами. Но меня до сих пор поражают проницательность и сообразительность в практических вопросах, проявленные обоими в этом деле. Сделка была совершена, акт купли — продажи подписан, и земля отныне принадлежала Св. — Владимирской семинарии. Профессор Верховской (его все с любовью называли просто «Проф») поселился в одном из домов на этой земле. Мы и Мейендорфы жили не на территории семинарии, а рядом, в городке. В этом доме, который купила нам семинария, мы прожили с Александром до его смерти, а я и потом оставалась в нем, пока не переехала в Монреаль, чтобы быть поближе к дочери Маше и к моему любимому Лабель. Энн Зинзель, преданная секретарша семинарии, проработавшая там много лет, пришла к нам работать как раз перед переездом в Крествуд.

Первые годы в Крествуде все занимались всем. Была столовая, при ней — повар. Студенты вели упорядоченную общую жизнь, посещали богослужения и под руководством нового проректора участвовали в организации работы семинарии, выполняя различные задания. Из часовни вынесли лавки, построили иконостас. У Александра прибавилось работы. Особенное внимание он уделял организации богослужебной жизни школы. На первую Пасху в Крествуде на всех службах Страстной недели хором руководила я, а пели Фома Хопко, моя мать, моя дочь Аня и профессор Верховской. К счастью, Давид Дриллок вскоре после этого ушел со своей работы регента в Парамусе (штат Нью — Джерси) и переехал в семинарию, чтобы преподавать церковную музыку и руководить семинарским хором. Начиная со второго года, в Крествуде студенты были обязаны оставаться в школе на Рождество и Пасху, чтобы получить целостный опыт литургического года.