Игорь Минутко - Рот Фронт! Тельман

- Наступят! Но за эти, наши, времена, предстоит побороться. -- Эрнст склонился над своей тарелкой, ел в молчании. Потом внимательно посмотрел на фрау Клучинскую. - А пока... Похоже, Марта, обедаю у вас предпоследний раз. Послезавтра меня уже не будет в Берлине.

- Вы уезжаете? - ахнул Гюнтер.

- Уезжаю, сынок.

- Куда? - Мальчик замер на своем стуле.

- А это, Гюнтер, военная тайна, - улыбнулся Эрнст Тельман.

В разговоре за столом наступила пауза.

- Еще будет молочный кисель, - сказала фрау Марта.

Часы между окнами показывали 15 часов 30 минут. В это время на улице резко затормозила машина, коротко прозвучали команды, загремели тяжелые шаги. Топот ног под дверью, пронзительный звонок.

- Открывайте немедленно! Полиция! - потребовал грубый, властный голос. - Сопротивление бессмысленно! Дом окружен!

Вернер Хирш вскочил, ринулся в переднюю, вынув из кармана пиджака револьвер.

Эрнст Тельман перехватил его, поймав за плечо.

- Дай сюда, малыш. - Он взял револьвер, оглянулся по сторонам и сунул оружие далеко под диван. - Откройте, Марта, - спокойно сказал Тельман.

В комнату ворвалось шестеро полицейских вахмистров с револьверами в руках.

- Всем оставаться на месте! - крикнул один из них. - Не двигаться!

Последним в комнату вошел молодой капитан, подтянутый, спокойный, обвел всех внимательным взглядом, остановив его на Тельмане.

- Господин Тельман, не так ли? Эрнст молчал.

- Ганс, - повернулся капитан к одному из вахмистров. - Согласно инструкции...

К Тельману подошел дюжий полицейский с лицом хладнокровного убийцы.

- Руки вперед!

На запястьях рук Эрнста Тельмана щелкнули наручники.

- Этого тоже, - кивнул капитан на Вернера Хирша. - Выводите!

В дверях он оглянулся на Марту, которая, бледная, окаменев, сидела на стуле.

- Фрау Клучинская, - сказал капитан, - вы находитесь под домашним арестом. Из квартиры не выходить. До особого распоряжения. - Он еле заметно усмехнулся. - Для сведения. Ваш муж Ганс Клучинский арестован на вашей так называемой даче... - Капитан помедлил, - которая давно превратилась в зловонный рассадник коммунистической пропаганды. - И он вышел из комнаты.

Двое вахмистров повели Тельмана, взяв его под руки.

На пороге Эрнст обернулся, прямо посмотрел на убитую горем женщину.

- Выше голову, Марта! Последнее слово скажем мы!

...В закрытой машине Эрнста Тельмана доставили в 121-й полицейский участок Берлина. Здесь его втолкнули в пустую комнату с зарешеченным окном, и в ней он оставался не более пятнадцати минут.

Щелкнул замок, открылась дверь.

- Выходи, красная собака!

Теперь его везли в открытом грузовике, в окружении десятка молчаливых полицейских. Наручники сняли. Эрнст Тельман поймал несколько любопытных, и, показалось ему, невраждебных взглядов.

«Куда меня везут? - Через головы и спины полицейских Тельман пытался разглядеть улицы. И постепенно понял: - Едем в направлении Александерплаца».

Да, его привезли в президиум берлинской полиции, резиденция которого находилась на Александерплац, под усиленным конвоем провели в просторный кабинет.

За огромным письменным столом сидел пожилой полицейский полковник с серым, уставшим лицом и набрякшими веками («От бессонницы? - подумал Тельман. - От ночных допросов?»). У окна за маленьким столиком пристроилась стенографистка, белокурая, крупная, исполненная чувства ответственности; она старалась сохранить бесстрастность на холеном лице, но это ей плохо удавалось.

- Садитесь, - сказал полковник.

Эрнст Тельман опустился на удобный стул с мягким сиденьем.

Последовали вопросы: имя? фамилия? год рождения? специальность? принадлежность к партии?

- Свой арест считаю незаконным. На любые вопросы до встречи с адвокатом отвечать не буду. Прошу предоставить мне бумагу, ручку, чернила.

- Для чего? - спросил полковник, не поднимая головы.

- Я напишу ходатайство имперскому обер-прокурору.

- С какой целью?

- Я потребую немедленно назначить ускоренное следствие по моему делу, потому что, повторяю, арест считаю ошибкой, никакой наказуемой законом вины за мной нет.

- Так уж и нет? - Хозяин кабинета поднял голову, и Эрнст Тельман встретился с его взглядом. У полковника были свинцовые, тяжелые глаза, абсолютно неподвижные. - Бумагу и пишущие принадлежности вы получите. - Полковник нажал кнопку на боковой панели стола. Вошли два полицейских. - В камеру.

Уже в дверях Эрнст услышал ровный, без всякого выражения голос: