Михаил Колесников - Дипонегоро

Вернулся он поздно ночью и швырнул к ногам танцовщицы окровавленную голову голландского офицера.

— Ты зарезал помощника коменданта крепости! — вскричал Паттимура. — Безрассудный поступок, достойный сожаления…

— Они гнались за мной по пятам… — прохрипел альфур.

Капитан Паттимура понимал, что сейчас медлить нельзя: нужно опередить голландцев. Он приказал собрать отряды и, даже не сняв свадебного одеяния, повел их к крепости. Рядом с ним, вооруженная широким клевангом, шла невеста Кристина Марта Тиахоху.

Осада фортов продолжалась до утра.

15 мая 1817 года крестьяне ворвались в крепость и перебили весь гарнизон. Остров оказался в руках повстанцев.

С вестью о победе Паттимура послал к соседним островам лодки — кора-кора.

…Произошло именно то, чего он ожидал: сразу же поднялись крестьяне огромного острова Серама. Были уничтожены голландские гарнизоны на Тидоре, Харуку, Нуса Лауте. Пламя восстания перекинулось на Амбоину.

За короткий срок Паттимура установил на архипелаге справедливые законы. Земля стала общей и принадлежала отныне всему роду. Каждый член рода имел право пользоваться землей, но не мог продать ее. Если плантации не обрабатывались, они переходили во владение родовой общины. Верховная власть перешла к союзу, куда вошли выборные главы «местных собраний» островов. Решению союза под страхом смерти не смел противиться даже вождь рода, фактически в деревне всем распоряжался выборный председатель собрания.

Голландцам пришлось бросить на подавление восстания значительные силы. Крестьяне, вооруженные лишь самодельными палашами и бамбуковыми пиками, семь месяцев сдерживали натиск карательного корпуса. Особенно жестоко обстреливала корабельная артиллерия Сапаруа. Словно гигантские факелы, трескуче горели саговые пальмы и хижины. Островок превратился в пепелище.

Очень часто впереди крестьянских отрядов шла, размахивая клевангом, молодая женщина в черном — подруга Паттимуры Кристина Марта Тиахоху. Ее называли «цветком Свободы». Тонкая, смуглая, с развевающимися волосами, с пылающим взором, она появлялась на самых трудных участках, рубилась наравне с мужчинами. Иногда ее видели на узкой лодке с балансирами из саговых черешков, Стремящейся через пролив к соседнему острову.

Экспедиционный карательный корпус раздавил восстание. Паттимура был схвачен и казнен. Кристину Марту приговорили к пожизненному тюремному заключению на Яве. Ее заковали в кандалы и бросили в трюм корабля. Гордая Кристина Марта покончила с собой.

Но зарево над архипелагом продолжало пылать. Зажглось восстание на Борнео, на Целебесе, в Бантаме, в Палембанге на Суматре. Снова поднялся Серам. Появились новые вожди. И среди них все чаще и чаще называли имя некоего Имама из Бонджола, вождя решительного и отважного, объявившего на Суматре войну не только голландцам, но и собственным раджам и всем владетельным князьям.

Генерал-губернатор Капеллен растерялся. Его карательный корпус распылился, неповоротливая эскадра адмирала Буйскеса не поспевала бывать во всех уголках архипелага, где назревали грозные события. Сам себе Капеллен порой напоминал гнома, стремящегося прикрыть ладонью проснувшийся вулкан. Особенно много беспокойств доставлял этот Имам Бонджол.

На западном берегу Суматры среди племен минангкабау возникло движение, ставшее известным под названием «Пидари» (от порта Пидари, через который ежегодно направлялось паломничество в Мекку). Отсюда, из Пидари, начало распространяться учение Имама Бонджола. Он призывал народ навсегда покончить с несправедливостью, изгнать всех угнетателей — и местных и пришлых. «Берите землю, она ваша, — говорил он крестьянам, — она полита вашей кровью и потом. Человек рождается свободным и должен умереть свободным. Мы, вахабиты, хотим возвратить землю тем, кто обрабатывает ее своим трудом, передать богатство бедным. Люди не должны делиться на богатых и бедных, на рабовладельцев и рабов. Уничтожайте всех, кто противится справедливости…»

Конечно же, такой призыв поднял на ноги всех, кто способен носить оружие. Жители гор минангкабау объединились в народную армию. Они расправлялись, и с голландцами и с раджами, и с вождями племен, предъявляющими права на собственность.

Имам Бонджол оказался не только тонким политическим руководителем, но и талантливым полководцем. Он легко разгадывал все планы голландского командования и неизменно наносил удары по самым уязвимым местам. Огнестрельное оружие вахабиты раздобывали на поле боя.