Томаш Ржезач - Спираль измены Солженицына

О каких жертвах может идти речь? Где и когда? В мирное время жертвы возможны во время какой-нибудь дорожной катастрофы, непредвиденной аварии или в момент стихийного бедствия. Но к чему призывает Александр Солженицын? Ответ ясен: к войне .

Среди всех выступлений лауреатов Нобелевской премии его речь особенно выделяется категоричным призывом к вооруженной борьбе с кафедры учреждения, которое выдает себя за самое гуманное на земле. Как выдерживает совесть таких современных гуманистов, как Генрих Бёлль и Франсуа Мориак, поддерживавших кандидатуру Солженицына на Нобелевскую премию?

Основной смысл этого заявления Солженицын повторил и в Соединенных Штатах Америки. Он здесь укорял Запад в «слабости», а Советское правительство обвинил в том, что оно обмануло трудящихся, издав декреты о заводах, земле, мире, свободе печати. Он заявил:

«Это была система, которая уничтожила все прочие партии.

Я прошу вас понять: она уничтожала не просто партии, не распустила их, но их членов уничтожила, всех членов партий, уничтожила других, вот так она их уничтожила;

— это была система, которая осуществила геноцид крестьянства; 15 миллионов крестьян было отослано на уничтожение» [130] Речь А. Солженицына в Вашингтон-Хилтоне 30 июня 1975 года. В интересах соблюдения документальной точности полностью сохранены все стилистические и синтаксические особенности солженицынского текста. — Прим. автора. .

И дальше:

«Это была система, которая обманула трудящихся во всех своих декретах: декрете о земле, декрете о мире, декрете о заводах, в декрете о свободе печати» [131] Там же. .

Да, в Советском Союзе действительно были распущены политические партии, но только потому, что они были антисоветскими. Из истории ясно также и то, что «членская база» не была уничтожена, в противном случае Солженицын не встретился бы с М. П. Якубовичем, одним из лидеров меньшевистской партии. Советское правительство не могло «осуществить геноцид крестьянства». Позволительно напомнить Солженицыну, что этот термин, означающий полное уничтожение народа или национальной группы, но ни в коем случае не ликвидацию целого общественного класса, также ни в какой степени не применим к советскому обществу, ибо все народы и народности в СССР и поныне здравствуют и процветают, а крестьяне как в Советском Союзе, так и в других социалистических странах идут по новому историческому пути.

То, что фабрики и заводы в СССР принадлежат народу, а мир составляет фундамент и суть советской политики, известно даже детям. Разве Советская страна не покончила с первой мировой войной? Да, покончила, но ей снова пришлось защищаться от Врангеля, Деникина и… Исая Семеновича Солженицына.

Просто «раб божий Александр» в США зарапортовался.

Когда ему устроили выступление по телевидению, он вновь стал усиленно пугать коммунизмом и призывал к войне.

Характерно, что Солженицына во время его пребывания в США тянуло больше посетить учреждения, которые так или иначе подвластны ЦРУ. Выходит, советские органы безопасности использовали Солженицына лишь на самой низкой ступеньке — в роли лагерного стукача Ветрова, а кое-кто на Западе делает из него звезду первой величины.

Само по себе это не нуждается в комментарии.

Мы часто слышим: «Что лежит в ящиках столов тех писателей, которые «не могут публиковаться» в социалистических странах?»

Жизнь сама дала поразительный ответ — ничего. Это убедительно подтверждает развитие чешской и словацкой эмигрантской литературы после августа 1968 года. В тумане «безбрежной свободы» Запада эта литература растаяла, утратив фундамент общественного бытия своего народа; не создано ничего, кроме нескольких книжонок, граничащих с порнографией. Авторы ее, как правило, перестали понимать свой народ, а их издания перестали быть притягательной силой для западного читателя.

Такова судьба «сочинений» и Александра Солженицына. Его наиболее удачное произведение («Один день Ивана Денисовича») относится к периоду, когда он изо всех сил стремился стать советским писателем. А «Архипелаг ГУЛаг», «Август Четырнадцатого» — это дешевая стряпня, с помощью которой он хотел приобрести мировую славу, сомнительную и неверную.

Профессор Кирилл Семенович Симонян действительно был прав: только дорога сенсаций, так называемых разоблачений, — много шуму из ничего. Никто не сможет изменить тот факт, что сегодня на Западе Солженицын уже не интересен для читателей и еле-еле терпим в политическом отношении.