Владимир Обручев - Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность

Четвертый кряж был самый высокий; на его гребне, к западу от пути экспедиции, виднелась очень плоская вершина Ихэ-богдо с небольшим слоем снега; это была единственная вечноснеговая гора в этой части Монгольского Алтая.

Спустились к озеру Орок-нор, одному из многих озер, расположенных в широком промежутке между Алтаем и Хангаем и питаемых речками, текущими с высокого нагорья Хангай. Промежуток этот носил название «долины озер».

Прощаясь с Монгольским Алтаем, который Потанин пересекал в четвертый раз, он дал общую характеристику этой горной системы и ее скудной растительности. Обогнув озеро Орок-нор с запада, экспедиция пошла через долину озер вдоль реки Туин-гол, впадающей в озеро, и через четыре перехода достигла предгорий Хангая.

Это нагорье не спускается к долине озер так круто, как северный кряж Алтая, а выдвигает широкий пояс отрогов между долинами рек, стекающих с нагорья.

Караван продолжал итти вверх по реке Туин-гол несколько дней до станции Шор-гольджут, где река делилась на несколько истоков.

У станции Шор-гольджут путь экспедиции пересек большую караванную дорогу из Куку-хото в Улясутай, как раз в пункте, где находилась одна из станций этой дороги. На стоянку путешественников приходило много любопытных, и Потанин из предосторожности велел привязать лошадей на ночь вблизи палаток. Но это не помогло. В полночь все были разбужены криком караульного. Два вора под покровом ночи пробрались к лошадям, обрезали ремни у четырех и угнали их. Погоня в темноте не удалась. Станционные монголы посоветовали обратиться с жалобой на покражу лошадей к гэгэну большого монастыря, который в это время находился недалеко от станции на курорте.

Экспедиция передвинулась по долине к стоянке гэгэна, состоявшей из палаток и юрт. Едва успели поставить свои палатки, как гэгэн сам подъехал к ним. Это был молодой человек, но такой тучный, что по обеим сторонам его ехали всадники, которые поддерживали его под руки, чтобы он не свалился. В палатку он отказался войти, заявив, что там душно; пришлось устроить для него у входа седалище из ящиков. Он был очень любопытен, заглядывал в палатку и просил показать ему ту или другую вещь, расспрашивал об ее назначении, и то, что узнавал, он потом объяснял сопровождавшим его ламам, обнаруживая большую понятливость.

На следующий день Потанин и Скасси посетили гэгэна в его юрте, которая была полна народа; рядом с гэгэном сидела молодая красивая женщина, которую он выдавал за свою мать. Потанин и Скасси пожаловались гэгэну на покражу лошадей, а также попросили его помочь нанять новых верблюдов для оставшихся переходов по Хангаю до Кяхты, так как верблюды, нанятые у торгоутского князя, должны были отсюда вернуться на Эдзин-гол.

Относительно лошадей гэгэн ответил, что территория почтовой станции ему не подвластна, а о найме верблюдов предложил договориться в монастыре, куда он собирался вернуться.

Через день экспедиция перебралась к монастырю Ламан-гэгэна, расположенному в долине одного из истоков реки Туин-гол среди довольно высоких гор. Монастырь, один из самых больших в Хангае, занимал обширную площадь.

Возле монастыря экспедиция простояла три дня, так как верблюдов, нанятых у гэгэна, нужно было еще пригнать с пастбищ в предгорьях Хангая. Затем, с половины сентября до 22 октября, экспедиция шла по нагорью Хан- гай, уже знакомому читателю по описанию первого путешествия. На этот раз путь пролегал по более восточной части нагорья, орошенной рекой Орхон, большим притоком Селенги. В связи с движением на север осень быстро надвигалась; по ночам температура падала ниже нуля, иногда выпадал снег.

В Кяхте Потанин отпустил всех рабочих, пришедших с экспедицией из Сан-чуани и Амдо. Каждый получил лошадь для обратного пути. Одного верблюда дали для багажа всей компании и другого отдельно Сэнтан-джимбе, который возвращался в Боро-балгасун. Эти люди, пришедшие из глубины Азии, за исключением Сантан-джимбы, уже бывавшего в Кяхте, никогда не видали русского города и русской жизни и с большим интересом знакомились с Кяхтой и соседним маленьким Троицкосавском.

Так в ноябре 1886 г. закончилось третье путешествие Г. Н. Потанина по Внутренней Азии, из которого он вывез очень большой материал наблюдений и записей, составивший два толстых тома. Первый содержит изложение всего хода экспедиции, а также большой список определенных абсолютных высот, перечни растений, характеризующие флору каждой из посещенных стран, сведения о населении, его жизни, нравах и обычаях, о фауне и археологических памятниках, путевых встречах и приключениях. К этому тому приложена маршрутная карта всего пути, составленная Скасси, и список определенных им астрономических пунктов, служивших основой для вычерчивания карты. Обширный гербарий, собранный Потаниным и его женой, и коллекции беспозвоночных и позвоночных животных поступили в обработку к разным ученым; особенно богаты были коллекции птиц, составленные Березовским, который остался еще на год на окраине Амдо и сам описал птиц.