Владимир Обручев: Тепловая шахта

В бумагах Владимира Афанасьевича Обручева сохранилась рукопись черновик научно-фантастической повести «Тепловая шахта». Повесть эта была начата еще в 20-х годах, и автор несколько раз возвращался к ней, переделывал и дописывал некоторые главы, но так и не закончил ее. В общем вполне законченной можно считать главную тематическую линию — о проведении глубокой тепловой шахты. Но Владимир Афанасьевич хотел прибавить еще ряд глав о жизни обитателей города Безмятежного. Он хотел ввести еще ряд действующих лиц, подробнее обрисовать их взаимоотношения, — но все это осталось незавершенным.

Здесь мы печатаем главную часть повести. В обычной для его фантастических романов точной форме, с обилием научно-технических подробностей, автор рассказывает о проведении глубочайшей шахты так убедительно, что читатель ни на минуту не сомневается в возможности такого предприятия.

И действительно, теперь уже проведены в разных частях земного шара шахты, более глубокие, чем шахта города Безмятежного, но пока еще не в таких высокотемпературных условиях.

Вопросом об использовании тепла недр земли Владимир Афанасьевич продолжал интересоваться и позднее. Перед Великой Отечественной войной редакция газеты «Правда» разослала крупнейшим советским ученым анкету, в которой был вопрос и о том, как они представляют себе область своей работы через пять — десять лет. Владимир Афанасьевич ответил, что «через пять-десять лет будет практически разрешен вопрос об использовании тепла земных недр в качестве неистощимого источника энергии, и в приполярном поясе Союза будут строиться города, заводы и теплицы, обслуживаемые этой энергией».

Василий Павлович Путилин, крупный финансист и директор Русско-Японского банка, только что пообедал и находился в прекрасном расположении духа. Не только потому, что обед был отменный, — это было обычное явление, — нет, причина была более серьезная.

Сегодня состоялось годичное собрание акционеров банка. Правление доложило отчет с блестящими итогами; операции с хлебом, хлопком, сахаром и т. п., несмотря на войну, или, вернее, благодаря войне, принесли огромные прибыли; все отделения работали как никогда. Акционеры должны были получить прекрасный дивиденд и, благодушно настроенные, утвердили крупные наградные членам правления.

Правда, один из акционеров попытался испортить мед ложкой дегтя. Он начал говорить, что банк на ложной дороге, что все эти операции с хлебом, сахаром, хлопком — просто спекуляция, увеличивающая дороговизну в стране, что жирные дивиденды немногих оплачиваются из тощих карманов многих и так далее в том же духе.

Но ему не дали закончить. Поднялся шум, протесты — и он сел. Удивительный субъект! Ему предлагают выдать на акцию вместо прошлогодних 35 рублей целых 80. А он говорит, что это грабеж. Вероятно, владелец каких-нибудь пяти акций, дающих право голоса, так что разница для него невелика. Но ведь акции-то как пойдут в гору на бирже! Этого он не понимает, очевидно.

Путилин, как и другие директора, знавшие годовые итоги раньше их оглашения, потихоньку уже скупал на бирже акции банка, поступавшие в продажу, чтобы продать их с хорошим барышом после собрания. Сидя в мягком кресле своего кабинета и покуривая дорогую сигару, Василий Павлович мысленно уже слышал шелест тысячерублевых билетов, которые окажутся плодом этого прекрасного года.

Легкий стук в дверь прервал нить размышлений Путилина. Появился камердинер Петр и, почтительно склонившись, подал на подносике визитную карточку.

— Очень просят принять их по делу.

Василий Павлович протянул руку с карточкой просителя к лампе, стоявшей поодаль на столе, и прочитал:

АРКАДИЙ ЕГОРОВИЧ

ЕЛЬНИКОВ

Горный инженер

Специальность: глубокие шахты

Русско-Японский банк угольными и вообще горными делами до сих пор не занимался. Но Путилин привык встречаться по делам со всевозможными специалистами, и эта новая, неизвестная ему специальность не удивила его. Он спросил только:

— Приличный человек?

— Вполне-с. Хорошо одет, высокого роста, брюнет, под сорок, деловой.