Питер Акройд: Тёрнер

Юный Тёрнер меж тем нашел себе дело при мастерской архитектора, что дало ему хорошую подготовку и на всю жизнь привило интерес к этой профессии. Он как-то заметил одному своему другу, что “начни он жизнь сначала, то скорей стал бы архитектором, чем художником”, а впоследствии даже сам спроектировал один из своих загородных домов.

Так что какое-то время он чертил и рисовал, выполняя задания Томаса Хардвика [6] Хардвик Томас (1752–1829) – выдающийся английский архитектор, один из основателей Лондонского архитектурного клуба (1791). , лондонского архитектора, который работал над реконструкцией церкви Святой Девы Марии на северо-востоке Лондона, а также перестраивал Сайон-хаус [7] Сайон-хаус – наследственное владение герцогов Нортумберлендских, до сих пор достопримечательность Лондона. в Айлворте. По сути говоря, в течение четырех лет Тёрнер профессионально занимался архитектурным рисунком.

Такого рода занятия с ранних лет привили ему любовь и уважение к человеческому жилью. Складывается впечатление, что он проникает в самую суть тех зданий, которые изображает пером или кистью, словно они живут своей тайной внутренней жизнью, а он ее понимает. В эти же годы Тёрнер посещает уроки еще одного мастера, Томаса Мэлтона [8] Мэлтон-младший Томас (1748–1804) – пейзажист и гравер. , искусного рисовальщика перспектив и театрального живописца. В общем, юный художник впитывает знания и умения где только можно.

Возможно, именно Хардвик рекомендовал Тёрнеру подать прошение о зачислении в школу при Королевской академии художеств. Рассказывали, будто он пришел к Тёрнеру-отцу и сказал ему, что “мальчик слишком умен и жив воображением, чтобы привязывать его к ремеслу. Разумней отправить его учиться в Королевскую академию… ” Да, там, где уже выучились Блейк, Гиллрей [9] Гиллрей Джеймс (1756–1815) – английский карикатурист и рисовальщик. , Стотхард и Роулендсон [10] Роулендсон Томас (1756–1827) – английский гравер, карикатурист, рисовальщик. , самое место честолюбивому юному дарованию. Тёрнер нашел поддержку у члена академии Джона Френсиса Риго [11] Риго Джон Френсис (1742–1810) – французский живописец, работавший в Англии. , показав ему те рисунки, что были развешаны по стенам цирюльни на Мейден-Лейн. Итак, на первую ступеньку своей карьеры юный художник взошел, изобразив, в качестве испытуемого, окрестности Сомер-сет-хауса [12] Сомерсет-хаус – общественное здание в стиле классицизма, занимающее целый квартал между Стрэндом и Темзой в Лондоне, чуть восточней моста Ватерлоо. . А в классе античного искусства, называемого также “класс гипсов”, его попросили технически точно нарисовать античную скульптуру.

Работа была сочтена удовлетворительной, и его зачислили в студенты. Учеником он стал самым образцовым, моделью ученика, можно сказать, и следующие два с половиной года работал с гипсовыми отливками и битой скульптурой, рисуя все подряд, включая торс Фавна и пальцы Аполлона. Лучше обучения и придумать было нельзя, поскольку в эти ранние годы он усвоил, как важны линия и объем. Топографической, или пейзажной, живописи в академии не учили. Тёрнер, который впоследствии достигнет выдающегося мастерства в передаче состояний моря и неба, склонность к тому чувствовал изначально и еще в учениках двигался в этом направлении. Однако умение изображать человеческую фигуру отнюдь не лишне в становлении художника.

Многому он научился и у президента Королевской академии, сэра Джошуа Рейнольдса. Этот великий человек, у тому времени уже весьма преклонных лет, позволил ему бывать у себя дома, изучать портреты своей работы. У Тёрнера, может статься, у самого мог зреть план стать портретистом, да только склад характера его для этого рода деятельности совсем не годился. Так что, наверное, некий добрый ангел его от сей стези уберег. В доме Рейнольдса на Лестер-Филдс Тёрнер мог видеть полотна Рубенса, Пуссена и Рембрандта – они произвели на него самое глубокое впечатление. Позже он как-то сказал, что “пожалуй, счастливейшие свои дни” провел с Рейнольдсом, и именно Рейнольдс был единственным английским художником, которого Тёрнер был готов обсуждать на закате своей жизни.

В 1790 году он выставил свою первую акварель. Ему еще нет пятнадцати, но он демонстрирует твердые представления о пространстве и перспективе. Это первые его опыты в технике, в которой он скоро достигнет вершин. Изображен на акварели Ламбетский дворец, резиденция архиепископов Кентерберийских, однако почтенное сооружение частично заслонено двумя выпивохами и пивной, из чего можно заключить, что земное художника явно занимает больше небесного.