Игорь Масленников - Бейкер-стрит на Петроградской

Мой отец Федор Павлович.

На этом рисунке с натуры — кресло моей бабушки, Надежды Осиповны. Оно живо и по сию пору.

Кресло гораздо старше меня. Сестра Ирина держит меня, полугодовалого, на руках.

Любимая книга — «Плюх и Плих» Вильгельма Буша в переводе Даниила Хармса, которую я взял с собой в эвакуацию.

Эвакуировались мы в Челябинск. Там жили в недостроенном многоэтажном доме, который я нарисовал по памяти спустя годы.

Дача Меркурьевых на Вуоксе, где часто бывал мой отец, сохранилась…

…а вот дом Мейерхольда на Крестовском острове во время блокады обратился в прах. Я смог только нарисовать его уютный полумрак, который помню с детства.

Отец был уверен, что после школы я пойду в архитектурный. Но мое легкомыслие привело меня на филфак.

Мой первый учитель Глеб Семенов редко читал нам свои стихи, и только через много лет я узнал, что он был большим настоящим поэтом…

Юные поэты 40-х годов из литературной студии Глеба Семенова.

Слева направо: Люся Ивашко, Лиля Васильева, Володя Британишский, я, Светлана Богачева, Феликс Нафтульев, Майя Фрадкина.

Выпускают стенгазету, а на самом деле все влюблены друг в друга.

Главные режиссер Ленинградского телевидения Иван Федорович Ермаков (крайний справа) на приемке моих декораций к его спектаклю «Два брата» по Лермонтову. Это он пророчил тотальное будущее телевидению. Спектаклей тогда делалось много.

Игорь Петрович Владимиров был одним из многих ленинградских худруков, кто охотно работал в те годы на телевидении.

Татьяна Доронина в его спектакле «Человек из Стратфорда». Декорации мои.

Георгий Александрович Товстоногов курил даже в павильонах телецентра, где он бывал часто — ему нравилось ставить телеспектакли.

Павел Луспекаев и Николай Корн в телеспектакле Гром на улице Платанов Гюнтера Вайзенборна.

Я «присутствую» за спинами вех этих молодых актеров:

Виктор Харитонов и Сергей Юрский

Алиса Фрейндлих

Мария Призван-Соколова, Ефим Копелян и Зинаида Шарко