Юрий Папоров - Габриель Гарсия Маркес. Путь к славе

— Поздравляю! Поздравь и меня, Габо. Я продал ту картину, которая тебе нравилась. Но ты не думай бросать гитару. Эти деньги быстро уйдут, а здесь хоть и мало дают, но наверняка!

— Но мне надо писать! Закончить роман о полковнике.

— Почему именно о полковнике? Кто он такой? Ты никогда мне не рассказывал, о чем пишешь.

— Не обижайся, Чучо, но я суеверен. Мы еще мало знаем друг друга. Полковник Николас Маркес, мой дед, тридцать пять лет ждал пенсии, обещанной ему за участие в «Тысячедневной войне», которая была в Колумбии. Я пишу повесть о моем деде и о других полковниках и генералах, обманутых консерваторами. Я много их повидал и хорошо знаю. Открою тебе писательский секрет. Впервые образ полковника, которому никто не пишет, возник у меня, когда я смотрел фильм Сабатини и Де Сика «Умберто Д.». Никто не пишет, то есть не шлет пенсии.

— Твой собственный опыт ожидания денег тебе поможет.

— Еще бы!

— Ну, нам пора. Бери гитару и пошли на сцену.

— Сидя на своем чердаке, голодный и раздетый — в моих башмаках в дождь на улицу уже не выйдешь, — я понял, Чучо: никто и ничто не может убить в настоящем писателе желание сочинять.

«За вторую половину этого года он девять раз переписывал роман, до тех пор пока не уменьшил его до размеров повести, написанной предельно лапидарным языком, где не было ни одного лишнего слова. Однако это оценили только его друзья, первые и долгое время единственные читатели романа, поскольку полтора года книга ходила по издательствам разных городов, но издавать ее никто не решался. Гарсия Маркес отправил рукопись повести, отпечатанную на самой дешевой бумаге, в Рим приятелю Гильермо Ангуло, который посещал Экспериментальный кинематографический центр, Плинио Мендосе в Каракас и Герману Варгасу в Боготу. Мендоса и Варгас показали рукопись буквально всем издателям обеих столиц в надежде встретить в ком-нибудь сочувствие и хороший вкус, но никто не соглашался ее издавать», — читаем мы у Дассо Сальдивара (28, 349).

— Тебе пришлось преодолеть много трудностей, чтобы издать «Палую листву»? — Плинио А. Мендоса спрашивал об этом своего друга в 1981 году.

— Прошло целых пять лет, прежде чем отыскался издатель.

— Мне кажется, я слышал от тебя, что нечто подобное случилось и во Франции. Если не ошибаюсь, рецензент Роже Кейя не принял книгу?

— «Полковник…» был предложен издательству «Галлимар». Было два рецензента: Хуан Гойтисоло и Роже Кейя. Первый, который тогда еще не был моим близким другом, как сейчас, представил замечательный отзыв. Кейя же, напротив, напрочь забраковал книгу. Я должен был написать роман «Сто лет одиночества», чтобы «Галлимар» снизошел до повести «Полковнику никто не пишет». Но у моего литературного агента уже была договоренность с другим издательством во Франции.

— Но чем объяснить слепоту тогдашних издателей?

— Кое-кто из них говорил: «Возможно, это интересно, но мы не можем позволить себе рисковать! Издайте книгу за свой счет, — тогда мы вам поможем!» При этом запрашивали астрономическую сумму, больше, чем я был должен за год добрейшей мадам Лакруа.

— С мадам тебе действительно повезло.

— Не то слово! Карахо, когда я понял, что задолжал уже за целый год и надо платить, я попросил Виеко выручить меня: дать взаймы хоть немного. Архитектор удачно продал один из своих проектов и отвалил мне по-королевски. Я принес мадам сто двадцать тысяч франков. Узнав, что я эти деньги занял, мадам Лакруа, прелесть моя, согласилась взять лишь половину, а остальное потом.

— Ты с ней спал?

— Ничего такого! Просто она видела, что я работаю ночами, и верила, что из меня выйдет толк. «Вы не такой, как другие мои жильцы латиноамериканцы. Только поют и напиваются, напиваются и поют».

В декабре 1956 года Гарсия Маркес выплатил долг мадам Лакруа и покинул чердак отеля «Фландр». Он перебрался из Латинского квартала на улицу Д’Ассиз, в квартиру своей любовницы Тачии Кинтаны. Он называл ее «бесстрашной басконкой», а кое-кто из знакомых звал ее «генералом». Это была красивая, темпераментная испанка, которая надеялась стать театральной актрисой, но пока что работала прислугой в богатой французской семье. Их отношения складывались трудно из-за разницы характеров и взглядов на жизнь, а когда Тачия в сердцах упрекнула Габриеля в том, что он строчит на машинке какую-то ерунду вместо того, чтобы писать ради заработка, любовь и вовсе кончилась. Однако еще какое-то время Гарсия Маркес поддерживал с ней отношения ради того, чтобы иметь бесплатный приют, вкусную еду и женское тепло.