Юрий Папоров - Габриель Гарсия Маркес. Путь к славе

К слову сказать, у деда писателя, полковника Маркеса, помимо сына и двух дочерей было еще девять внебрачных детей.

Наконец настал день, когда Гарсия Маркес, собравшись с силами, покончил с полковником Буэндия. В романе «Сто лет одиночества» он умирает так же, как умер когда-то один из друзей деда Габриеля, дед сам рассказывал об этом Габо: под старым каштаном, в луже собственной мочи.

Поставив точку, Габриель Гарсия Маркес покинул Пещеру Мафии, поднялся на второй этаж, в спальню, где Мерседес дремала после обеда, сообщил ей о печальном событии, лег на кровать и заплакал. В тот вечер они должны были забрать детей из дома Хоми и Марии Луисы. Увидев Габриеля, друзья пришли в замешательство — так он был бледен и не похож на себя. Писатель объяснил друзьям: «Я только что убил полковника Аурелиано Буэндия».

Телефон разрывался минуты три, прежде чем Габриель вышел из Пещеры Мафии. Это было 15 июня 1966 года, в Мехико было два часа дня, а в Париже уже девять вечера. Мерседес ушла за детьми.

— Кого надо? — недовольно произнес Габриель.

— Привет, дорогой! Думал уже вешать трубку. Как хорошо, что ты подошел. — Голос Карлоса Фуэнтеса был едва слышен. — Нью-Йорк долгое время не давал Мехико. А ты мне нужен позарез.

— Извини, ради Бога, Карлос. Ты знаешь, как мне трудно отрываться от работы. Извини, я очень рад твоему звонку.

— Ну, мерзавец, ну, молодец! Дьявол ты эдакий, Габо! Сегодня закончил читать присланные тобою главы «Ста лет…». Это грандиозно, старик! Завтра отправляю их Фернандо Бенитесу в «Сьемпре». Он напечатает. Так и озаглавил — «Сто лет одиночества».

— Ты действительно доволен, Карлос? — От радости Габриелю было трудно говорить.

— Не валяй дурака! Ты прекрасно знаешь, что это здорово. Всех переплюнешь! Я начинаю так. Слушай. «Только что прочел восемьдесят мастерски написанных страниц. Это начало романа „Сто лет одиночества“, над которым работает Габриель Гарсия Маркес. Уже в повести „Полковнику никто не пишет“ Гарсия Маркес, обосновавшись в королевствах Ромуло Гальегоса и Хосе Эустасио Риверы, сумел превратить географию в историю и анонимное в личностное… Гарсия Маркес сейчас еще сильнее трансформирует плохое и низменное в красивое и достойное, поскольку понимает: наша история не только фатальна и написана черными красками, как мы, видимо, сами того хотели. Все дурное в ней он превращает в юмор». После публикации моей статьи тебе оборвут телефоны!

— Ты знаешь, Карлос, я думаю, у меня будут неприятности с Висенте Рохо, Неус Эспресате и Эммануэлем Карбальо. Я уже думал об этом.

— Это почему?

— Они настраиваются на издание «Ста лет…», а я хотел бы отдать этот роман более солидному издательству. С громким именем. Например «Сейс-Барраль» в Мадриде.

— Я их понимаю! Однако ты не прав! Все-таки лучше бы издать этот роман в Латинской Америке. У нас дома. Не гони волну. Пока ты пишешь, мы что-нибудь придумаем. Послушай последнюю фразу моей статьи. «Роман содержит множество мистификаций, благодаря которым мертвое прошлое превращается в живое настоящее. И мистификаций, при помощи которых живое настоящее возвращает себе прошлую жизнь». Как тебе?

— Это здорово, Карлос! Подумай, что еще можно сделать.

— Пожалуй, я покажу то, что прочел, Хулио Кортасару. Ему непременно понравится. Мы с ним сделаем волну!

— Спасибо! Ты настоящий друг. Извини, что не говорю ни о чем другом. Когда пишу, ни о чем другом говорить не в силах. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Пока, Габо! Еще раз поздравляю. Через неделю звони Бенитесу.

Этот телефонный разговор с именитым другом вдохновил Гарсия Маркеса. Он не сказал Фуэнтесу, что еще в марте того года летал на несколько дней в Боготу на премьеру своего фильма «Время умирать» и показывал первые главы романа своим друзьям, тем самым mamadores de gallo из Барранкильи, а также в столичной газете «Эспектадор». Здесь Гарсия Маркеса встретили особенно тепло и, в знак особого расположения к своему давнему репортеру, 1 мая 1966 года начали печатать первые главы «Ста лет одиночества».

Фуэнтес оказался прав. Известный аргентинский писатель Хулио Кортасар пришел в восторг от первых страниц нового произведения Гарсия Маркеса и тут же послал вторую главу в Монтевидео уругвайскому критику Эмиру Родригесу Монегалю, который немедленно опубликовал ее в августовском номере журнала «Новый мир» («Mundo Nuevo»),

— Скажи, Габо, а откуда появилось название села Макондо? — спросил Эммануэль и подлил себе «баккарди».