Однако самым любимым занятием оставался футбол. Мы, подростки, играли обычно группа на группу (двенадцать на двенадцать, пятнадцать на пятнадцать человек) на вылет. Затем делали перерыв — обязательно купались в Неве. Я обычно уходил от ребят вдоль берега к Александро-Невской лавре и оттуда плыл два-три километра в прохладной невской воде к Охтинскому мосту. Здесь они меня встречали, и мы снова шли играть в футбол. Было у нас и такое развлечение — прыгать в воду с баржи. Тогда по Неве на баржах перевозили дрова. Высота подобной «вышки» была не менее четырех метров, и, чтобы прыгать с нее, надо было обладать и ловкостью, и смелостью.
Гребной спорт освоили тоже самостоятельно. Недалеко от нашего стадиона была устроена для рабочих лодочная станция, охраняемая стареньким сторожем. Взрослые пользовались ее услугами очень редко. С разрешения сторожа мы садились в лодки и пускались в путь по Неве, гребя против течения. Пройдя на веслах определенный отрезок, возвращались на станцию.
Вот так, исподволь, я и мои сверстники, вообще-то не задумываясь о том, чтобы стать знаменитыми спортсменами, сами себя к этому готовили. Часто с нами, мальчишками, ходила купаться на Неву высокая девочка Клава Алешина. Мы жили с ней на одном этаже. Впоследствии она стала знаменитой пловчихой, рекордсменкой страны. С детства запомнился мне очень аккуратный мальчик в коротких чистых штанишках, который приходил на халтуринский стадион всегда с мамой. За это мальчишки подвергали его жесточайшим насмешкам и каждый раз норовили вывалять в грязи — уж очень нелепо он выглядел среди нашей чумазой братии. В конце концов ему поставили ультиматум — или приходи без мамы, или вовсе не приходи. Пришлось ему упросить маму не сопровождать его на стадион, после чего отношения у него с ребятами наладились. А сам мальчишка — это был Виктор Набутов — стал впоследствии прекрасным футбольным вратарем и популярнейшим спортивным комментатором.
В зимнее время мы любили играть в хоккей. В кладовках стадиона было много брошенного спортивного инвентаря, оставшегося в наследство от англичан. Мне достались жексонки с длинными закругленными носами, мешавшими быстро передвигаться по льду. Я отрезал их и гонял по катку на большой скорости. Клюшку, как и все ребята, сделал сам. Брался стебель камыша, и к нему приделывалась разломанная пополам конская дуга. Сверху наклеивалась кожаная обмотка.
На катке пропадал часами, но футбол не забывал и зимой. Пока хоккейная одежда сушилась у печки, я выходил с мячом в коридор, узкий и длинный. Молодежь частенько устраивала здесь танцы, проходившие всегда в обстановке чинного веселья. Аккомпанировал мой старший брат Александр, прекрасно игравший на гитаре и баяне. Я частенько становился рядом с ним и с восхищением следил за его пальцами, мечтая научиться играть так, как он. Но Александр, видимо, не замечал моего интереса к музыке, а сам я не решался к нему обратиться.
В этом коридоре нам разрешалось играть в футбол. Играли арабским мячом — это такой маленький литой мячик черного цвета, по размеру чуть меньше теннисного, напоминавший голову маленького арапчонка. Устраивали матчи — трое на трое, причем к игре детворы часто присоединялись взрослые.
С футбольным мячом я не расставался никогда. Ложась спать, клал его под кровать. Успехи на футбольном поле сделали меня своего рода кумиром ребят Малой Болотной улицы. Они, кстати, и окрестили меня «Пекой». Помню, как по дороге в школу (я учился во вторую смену) меня частенько останавливали старшие ребята-беспризорники. В те годы они тоже сколачивали футбольные команды и проводили «чемпионаты» на небольших площадках во дворах. Каждая такая команда закрепляла за собой «стадион» — клочок земли между многоэтажными зданиями.
Эти ребята сразу оценили мою игру. И сколько раз повторялось одно и то же: они отбирают у меня школьную сумку и тащат играть за свою команду. Я упираюсь, говорю, что отец будет ругать меня за прогулы в школе, но все мои доводы оказываются для них совершенно неубедительными:
— Пекочка, еще успеешь выучиться! А у нас сейчас очень важная игра, нам надо выиграть!
Приходилось соглашаться. Вернувшись домой, я находил в своей школьной сумке «гонорар» за выигранную встречу. Помню, что поначалу я просто испугался, обнаружив деньги, — сумма была довольно значительной. Рассказал обо всем отцу, и тот приказал немедленно их возвратить. Однако ребята отказались взять деньги обратно, сказав, что я их заработал, а отцу велели передать, чтобы не совался в чужие дела. Мне оставалось только подчиниться. Однако со временем, честно признаюсь, мне понравилось иметь собственные средства — я тратил их на мороженое, сладости. Поэтому занятия в школе прогуливал с большой охотой. Проверять меня было некому — родители работали допоздна.
Читать дальше