ГОРДОН ЛОНСДЕЙЛ - МОЯ ПРОФЕССИЯ — РАЗВЕДЧИК

— Фирма располагает этими вещами?

Парень развел руками — жест, означавший: разве иначе я стал бы говорить об этом...

— Хорошо, несите, — улыбнулся я. — Захватите и термос.

Уложив все в багажник и получив деньги, представитель «Герца» сам вывел машину со стоянки к воротам и, передавая ключи, посоветовал:

— Если начнется снегопад, сворачивайте на обочину и залезайте в спальный мешок...

— Спасибо, — ответил я, собираясь тронуть машину. — Так и сделаю...

— Да, еще один совет: на ночь обязательно полностью заливайте бак бензином.

— К чему лишняя возня, если бак будет почти полным?

— Возни две минуты, зато утром и в дороге у вас не будет никаких хлопот.

Заметив, что я все еще не понимаю, в чем дело, он пояснил:

— За ночь в неполном баке образуется конденсат, который превратится в крупинки льда. Когда его соберется достаточно, у вас прекратится подача горючего, и бог знает сколько времени пройдет, пока вас отбуксируют до теплого гаража. Бывает, что и замерзают насмерть... На то и Юкон. — В его голосе послышалась гордость за свой суровый край.

Я с должным вниманием последовал совету.

Немного покрутился по городу, проверив машину на ходу, городок был тихий, чистенький и нес на своих улицах печать старины, сочетая дерево первых построек и стекло модерна, и выехал на трассу, которая должна была привести меня в Даусон-Крик — город, откуда берет начало «Алкан» — Аляскинское шоссе.

Легкий «форд» нес меня на север. Мимо скал, поросших соснами, мимо синих гор и светлых ручьев, пенистых рек, голубых горных озер, где живет огромная форель. Дорога была отличная — с ровным, чуть шероховатым покрытием, которое позволяло не снижать скорость на поворотах, с четкой, еще не стертой шинами разметкой — ее построили только за год до моего путешествия. По шоссе шли главным образом грузовые машины, легковых почти не было, туристы в это время года появлялись крайне редко. Хотя именно здесь, видимо, и находился тот самый недостижимый туристский рай, поискам которого посвящены их бесконечные скитания.

В девять вечера я влетел в Даусон-Крик, оставив за собой двести пятьдесят пять миль и полный бак супербензина.

— Заправьте, пожалуйста, полностью, — сказал я, выбираясь из машины на стоянке возле отеля «Аляска».

С рассветом я находился уже снова в пути. Здесь начиналось знаменитое Аляскинское шоссе — единственная сухопутная артерия, соединяющая США со своей северной территорией.

Не случись войны, ее, возможно, вообще не проложили бы. А так, испугавшись, что японцы высадятся на Аляске, американцы приняли решение срочно провести по территории Канады трассу, которая соединила бы их с Аляской. Строительство поручили армии. Работа началась сразу и с юга — из Даусон-Крика, и с севера — из Ниг-Делта. Через полгода, в октябре 1942 года, оба отряда строителей соединились...

В дни, когда я ехал по «Алкану», шоссе было покрыто гравием, асфальт был не везде. Зато было вполне достаточно мотелей, кемпингов и бензоколонок. Несмотря на обильные снегопады, дорога трудилась круглый год.

Я не очень торопился, так как все равно прибывал на место за день до срока. И потом — это был путь к любимому Джеку Лондону и его вечным героям. Во все глаза глядел я на суровый мир, проплывающий за ветровым стеклом «форда», стараясь вобрать в себя и золотистые горные закаты, и смолистые запахи леса, который еще не узнал губительной руки человека, и бронзовые лица канадских лесорубов, коротавших вечера за картами в придорожных тавернах.

Поздно вечером, когда Уайт-Хорс уже укладывался спать, я прибыл в столицу Юкона. Мощные фары «форда» высветили деревянные здания старинного типа, которые я видел до этого только в ковбойских фильмах, и двухэтажные домики современной постройки.

Я заметил впереди неоновую рекламу отеля и повел туда машину.

В то время Уайт-Хорс переживал второй расцвет в своей богатой приключениями истории. Первый был в дни «Золотой лихорадки», когда на Клондайке открыли благородный металл. Второй был связан с открытыми в этом районе богатыми месторождениями нефти и газа.

Гостиница оказалась небольшой, довольно простенькой, но там было тепло и уютно. Кафе по соседству работало, как и почти все заведения такого рода на «Алкане», до двенадцати ночи, и я отправился ужинать.

Было сухо и морозно, почти как у нас дома. Тихо и важно поблескивали звезды, и свет их мягко ложился на оцинкованные крыши. Я постоял несколько минут у входа в кафе, вдыхая холодный, пахнущий снегом и хвоей воздух, и открыл дверь.