Бонавентура Буткевич - Вторжение французов в Россию в 1812 г.

Мало того, князь Вреде приказал вывести из города два драгунских полка, которые ночевали в городе, собрал их затем на городском поле и, под предлогом произведения им смотра, двинул их в городские сады и огороды, принадлежавшие лицею и приходу. По истечении нескольких часов, когда многие фруктовые деревья были срублены, когда посевы и огородные овощи были вытоптаны конскими копытами, приказано было полкам очистить сады и огороды и двинуться в дальнейший путь во время невыносимой жары. Осталось в садах только несколько десятков лошадей, околевших от нездорового корма, в особенности от сжатого хлеба. Замечательно было то обстоятельство, что деревья в садах не высыхали, несмотря на то, что были лишены ветвей; яровой хлеб вырос снова, а озимые хлеба, хотя были сжаты и истреблены французами, однако отросли, и осенью жители дождались обильного урожая. Не считаю это чудом, но упоминаю об этом обстоятельстве, как о совершившемся факте, как о явлении, редко случающемся в растительном царстве. Вслед за отрядом баварского генерала сейнские жители имели возможность видеть все новые и новые полки, состоявшие из различных национальностей и не уступавшие друг другу в дурном обращении с городскими жителями. Грабили все, что попало под руки, и в особенности съестные припасы; разогнали лицей, в соборе поместили солдат, которые ночевали даже на престоле и вообще осквернили храм Божий. В окрестности города прибыла итальянская конно-егерская дивизия, под начальством генерала Домбровского (не того Домбровского, который собирал польские легионы за границей), и штаб ее остановился на несколько дней в городе. Частью по привычке, частью застигнутые голодом, егеря искали по всем углам драгоценных предметов и съестных припасов. Ища, они попали в ледник настоятеля и нашли в нем несколько бочек пива, известного под названием мартовского [marcove]. Понравился итальянцам этот напиток и поэтому пили его до-пьяна. Неизвестно по какой причине, но вероятно из зависти, отличающей вообще итальянцев, чтобы пиво не досталось другим, испортили они бочки, и напиток наполнил ледник до того, что итальянцы начали тонуть и звать на помощь; но, несмотря на то, что прибывшие на помощь освободили нескольких пьяных солдат из ледника, двое из них найдены мертвыми в погребе. Вследствие этого, военное начальство заподозрило жителей в измене и стало открыто обвинять ксендзов и их прислугу в убиении упомянутых солдат. Ксендзы ушли и скрылись в лесу, а т. к. я жил у своего дяди, приходского священника, то привязались ко мне и хотели было отдать под суд и затем расстрелять. Как только я узнал об этом, ушел из дому в лес и очутился в двадцати верстах от Сейн, в дер. Урдомине, в которой был другой приход моего дяди, ксендза Марциевского. В Урдомине все было разграблено; остался только викарный ксендз Улидович, в последствии главный священник польского войска и инфулост [2] Священник, имеющий право надеть епископское облачение во время церковной службы. замостской коллегиаты [3] Капитул почетных каноников (протоиереев). , с одной служанкой, т. к. вся остальная прислуга, с более ценными вещами и с домашним скотом, ночевала в лесу, чтобы таким образом уйти от преследования французов. Три дня ничего я не ел и поэтому просил ксендза дать мне что-нибудь поесть, тем более, что я устал и чувствовал полное истощение сил. Но ксендз сказал, что у него нечего есть, поэтому и мне ничего не может дать. Однако-ж я обрадовался, когда заметил, что служанка собирается печь хлеб; моя радость еще более усилилась, когда я увидел, что в печи жарится гусь, принесенный какой-то крестьянкой священнику. Но вдруг мы были поражены каким-то шумом, который все более и более приближался к дому настоятеля. Шум производил отряд баварских драгун, занимавшихся грабежом. Баварцы нашли в печи и гуся и хлеб; при виде отнимаемого у нас последнего куска хлеба, я едва мог удержать слезы. К нашему счастью, в урдоминском поместье временно пребывал у своей родственницы, г-жи Турчинович, поручик Наполеоновой гвардии уланского полка, Фадей Тедвен. Он, известив командира баварского отряда, что оставлен в Урдомине для защиты жителей от нанесения обид Наполеоновыми войсками (г. Тедвен считался только в отпуску), позвал начальника отряда к себе и приказал возвратить жителям все то, что баварцы разграбили в их домах. Баварцы послушались. Но за то в 20 верстах от Урдомина отряд ограбил местечко Сомно, причем из тамошнего костела взял 4.500 рублей, собранных на ремонт церкви.Читать дальше