Ю. Сушко - Владимир Высоцкий. По-над пропастью

По композиции пьеса делилась на три части: 1-й акт — трудное вхождение в работу, в другую реальность, когда все существо твое цепляется за привычное, обжитое, и нужно огромное волевое усилие, чтобы оторваться от всего этого и начать играть; 2-й акт — разные варианты «игры» (причем зритель так запутывался бы в этих вариантах, что не смог бы отличить правду от вымысла), и, наконец, 3-й акт — опустошение после работы, физическая усталость, разочарование в жизни, человеческих отношениях и рутинное состояние театра (сестра погибает от наркотиков и непосильной ноши таланта...).

Перевод Вульфа утвердили в министерстве культуры и сделали пометку о том, что пьеса предназначена для Демидовой и Высоцкого. Поэтому они не торопились с постановкой — куда спешить? Ведь она и так наша. Да и некогда было...

Когда речь зашла о режиссере, Владимир решил, что им должен стать сам автор пьесы.

Хотя Вульф и понимал, что это было совершенно нереально, тем не менее сказал: «Очень хорошо. Я с ним незнаком. Он никогда в России не был. Но у меня есть его телефон, есть его американский адрес. Будете в Америке — позвоните».

А пока они продолжили самостоятельные репетиции.

— ...Марин, ты только посмотри, у меня такое впечатление, будто перед нами живые Блохин с Буряком! А? — под куполом громадного монреальского супермаркета раздался знакомый голос

Ребята, не веря своим ушам, оглянулись по сторонам и, только подняв головы, увидели стоящего над ними на лестнице Владимира Высоцкого, а рядом с ним — нет, это — наваждение! — была Марина Влади. Быть того не может!

— Может, может, — успокоил растерявшихся олимпийцев Высоцкий. — Привет, Олег! Здорово, Леня! Знакомьтесь, моя жена... Мариночка, а это наши футбольные звезды. Олег, между прочим, обладатель «Золотого мяча» как лучший футболист Европы... Вы уже как, справились?

— В общем-то, да, — сказал Блохин, который первым пришел в себя от неожиданной встречи.

— Тогда вперед!

На улице они заглянули в первое попавшееся кафе. Заказали бутылку русской водки. Высоцкий уточнил: «Вы как?» — «А, — махнул рукой Буряк, — уже все, что можно на Олимпиаде, мы проиграли!» Посидели, поболтали, вспомнили общих московских и киевских знакомых. «Потом, — рассказывал Блохин, — Володя спросил, можно ли нас украсть на несколько часов. Спустя полчаса мы приехали в симпатичный двухэтажный дом, ключи от которого оставили Марине и Володе уехавшие в Париж друзья».

Пользуясь отсутствием хозяев, Владимир с Мариной приняли гостей по-московски, с размахом. «У Лени накануне был день рождения, — вспоминал Олег Блохин, — и мы, смущаясь, конечно, попросили записать кассету на память. Под рукой кассеты не оказалось, и Высоцкий пошел по дому, нашел чистую... и стал петь. У него было прекрасное настроение, он смеялся, шутил... Мы обменялись адресами и телефонами... К 22.30 нам нужно было вернуться. Володя и Марина вышли и посадили нас на такси...»

Маринина подруга Диана Дюфрен, в доме которой они остановились, перед своим отъездом успела познакомить их со всеми «нужными людьми» и передала Владимира и Марину с рук на руки Жилю Тальбо. Тот, послушав Высоцкого, прикинул финансовые риски и предложил записать диск. Окрыленный неслыханной оперативностью, Высоцкий тут же начал думать о том, кто может сделать аранжировку, искал варианты оформления обложки, созвонился с Максимом ле Форестье и попросил его написать предисловие к пластинке. Потом Жиль повез их к звукоинженеру Андре Перье, «лучшему уху американского континента». В его студии Владимир записал отобранные вместе с Мариной песни.

Легкомысленное, но удивительно приятное канадское путешествие лишь в самом конце было несколько омрачено. У одного из отелей они случайно увидели звезду Голливуда, самого Чарльза Бронсона. Володя упросил Марину: «Познакомь...» Марина подошла к американцу: «Вот русский актер, очень известный, хотел бы с вами познакомиться». Бронсон даже слушать не стал, отмахнулся: «1Ъу эвэй!» — «Ну и хрен с тобой, — сказал, глядя на него в упор, Владимир. — Приедешь в Москву, я тоже с тобой знакомиться не захочу».

В Канаде наши путешественники оказались после кратковременного пребывания в Штатах. Пока летели, Высоцкий был в прекрасном расположении духа, развлекался, вспоминая рассказ О’Генри «Вождь краснокожих»: «Держи его крепче, тогда я успею добежать до канадской границы!» Марина громко хохотала, смущая соседей по салону. А Владимир все не унимался и тихонько, на ухо, напевал ей: