Питер Браун: Любовь, которую ты отдаешь

Три года спустя 5 миллионов акций «Северных Песен» выбросили на рынок. Джон и Пол получили по 15% акций каждый, что составило в то время 640 000 долларов. НЕМЗ получили 7,5%, а Джорджу Харрисону и Ринго Старру в порыве великодушия кинули 1,6% на двоих. Дик Джеймс и его компаньон Чарльз Сильвер получили 37,5%, что составило 1 687 000 долларов.

Хотя такой оборот принес Джону и Полу некоторый капитал, большую его часть они истратили на оплату предыдущих налогов. Джордж и Ринго из–за собственных проблем с налогами испытывали финансовые затруднения, о чем невозможно было догадаться, судя по их расходам.

У Ринго родился сын Зак. В ожидании ребенка Ринго съехал из своей маленькой квартиры и купил дом в Уэйбридже за 37 000 фунтов. «Солнечные высоты» обошлись в 40 000 фунтов. Ринго попросил Кена Партриджа оформить дом, но Бриан сказал, что Партридж и так слишком занят, так что Старры нашли другого дизайнера, чтобы он реализовал их творческие фантазии. Ринго тратил деньги, как бедняк, выигравший на скачках, отчасти так оно и было. В квартире установили 6 телевизоров, стереосистемы, больше двадцати телефонных аппаратов, по два в каждой комнате, включая прямой телефон, соединяющий дом с офисом Бриана, а также множество всевозможных электронных новинок, появляющихся на рынке.

Джордж оказался более практичным. Наконец–то он сделал предложение Патти Бойд, и 21 января 1966 года они поженились. Для Джорджа это было самое счастливое время за многие годы. Он был влюблен, и его еще не очень сильно притесняли Джон и Пол. Молодая пара вызывала всеобщее восхищение. Патти оказалась одной из самых прелестных молодых женщин Лондона. За шикарной великосветской внешностью скрывалась ласковая, заботливая девушка с добрым сердцем и хорошим вкусом. Ее карьера манекенщицы стремительно пошла в гору благодаря браку с Джорджем, но она отказывалась почти от всех контрактов, чтобы быть с мужем, уделяя все свое время оформлению загородного дома, который он купил для нее. Несмотря на то, что Джон и Ринго потратили кучу денег на свои дома, дом Джорджа и Патти был, наверное, самым восхитительным из всех.

«Битлз» практически владели студиями «Эбби Роуд». Только за последние два года на «Эбби Роуд» они записали девятнадцать золотых альбомов, из них восемнадцать заняли первые места по популярности. Если «Битлз» говорили, что хотят записать пластинку, это действовало как звонок гигантского кассового аппарата, и все студии освобождались для них. Все их прихоти исполнялись, как капризы королей, каковыми они и стали, и когда Ринго пожаловался, что в туалете И–Эм–Ай грубая туалетная бумага, об этом написало сразу несколько газет на первой полосе. Авторы были на аукционе студий «Эбби Роуд» в 1981 году, где развернулась яростная борьба за рулон туалетной бумаги с держателем, на которую жаловался Ринго. Какой–то счастливчик купил его за 65 фунтов.) «Битлз» провели большую часть зимы и весну, записывая свои два самых главных альбома «Резиновая Душа» и «Револьвер». Эти альбомы стали первыми из шедевров, созданных группой. Битловед Николас Шаффнер сравнивает этот момент в их музыкальном росте с тем переходом в фильме «Волшебник Изумрудного Города», когда из черно–белого все становится цветным. Простенькие любовные песни стали сменяться ошеломляющим спектром предметов и диковинных образов — от банальных до эфемерных. Даже сама музыка изменилась, она стала богаче, мелодичнее, неуловимее. И теперь вместо того, чтобы записывать на альбом не связанные между собой хиты, композиции альбома сливались в единое целое, настроение и звук объединяли песни.

И все же в то время «Резиновая Душа» вызвала некоторое разочарование критиков. Хотя альбом и входил в десятку лучших в течение семи месяцев, он явился неожиданностью и сбил с толку подростков, ожидавших молодежных песен в стиле «ей–ей–ей». Это был самый мощный из всех вызовов, брошенных «Битлз» своим фанатам. Мало кто из фанатов мог знать, что новое музыкальное направление явилось прямым следствием ставшего привычным курения марихуаны. Особенно в песнях Джона, как бы пропущенных сквозь дурманящий дым марихуаны, эта перемена была особенно ощутима. Элегическая песня «Норвежский лес» первой заставила нас задуматься о том, что мы слышим в музыке. Именно в этом альбоме пышным цветом расцвел самоанализ. «В моей жизни» стала первым гениальным шедевром, это автобиографический экскурс — короткая, обманчиво простая песня, великолепная как по своей лаконичности, так и по живым образам. Джон исполнял ее нежнейшим гипнотизирующим голосом.