Олег Калугин - Вид с Лубянки

Единственное предложение, которое Калугин принял без размышления, — решение активистов последнего митинга выдвинуть его кандидатуру на выборах народного депутата РСФСР от Люблинского района. "Депутатский иммунитет поможет мне говорить правду без оглядки". От всех остальных форм общественной деятельности бывший генерал КГБ отказался, заявив, что из КПСС по окончании съезда выйдет и ни в какую другую партию вступать не будет.

Леонид Милославский

("Коммерсантъ", 2 июля 1990 г.)

Указ Президента о лишении генерал-майора КГБ Олега Калугина всех правительственных наград и звания был для многих неожиданным и выглядел нелогичным в контексте жесткой критики справа, которой Горбачев подвергся накануне съезда. Однако внутренняя логика а этом шаге Президента, несомненно, присутствовала. Указ комментирует редактор отдела политики Андрей Фадин.

Ситуация сложилась парадоксальная. Генерал Макашов произнес речь, граничащую с прямым призывом к государственному перевороту, — и продолжает нести службу. Генерал Калугин обвинил своих бывших коллег в узурпации полномочий конституционной власти — после чего Президент, публично поклявшийся защищать Конституцию, лишил его наград и звания.

Подобное "преследование за критику", очевидно, не могло прибавить популярности Президенту, который остро в ней нуждается именно сейчас. Очевидно и то, что Президент не мог не представлять себе вероятной общественной реакции — по крайней мере "слева".

Логично предположить, что на него было оказано сильное давление со стороны руководства КГБ. Вопрос в том, почему этот нажим, видимо, далеко не первый для Горбачева, оказался столь эффективным?

Едва ли речь может идти о серьезных намерениях наказать таким образом "провинившегося" генерала. В сложившейся общественной ситуации было довольно очевидно, что президентское наказание только повысит популярность Калугина.

Для руководства КГБ публично наказать Калугина было вопросом сохранения политического и дисциплинарного контроля над кадрами. КГБ было необходимо политическое решение, которое поставило бы перед внутренними диссидентами проблему выбора: сохранение безусловной лояльности к руководству Комитета — или изгнание из него.

Горбачеву пришлось выбирать: Комитет, послушный приказам, или политизированный и малоуправляемый КГБ. К тому же руководство КГБ занимает сильные позиции в партийной иерархии, и компромисс с ним мог оказаться необходимым в преддверии важного для Горбачева съезда КПСС. Это обстоятельство, возможно, и предрешило выбор.

Смущает, однако, легкость — по крайней мере внешняя — с которой Президент ради политической конъюнктуры пошел на решение, законность которого, исходя из текста Конституции, далеко не очевидна. Несладко быть верным слугой своего Государя…

А. Фадин

("Комсомольская правда", 3 июля 1990 г.)

20 июня с.г. наша газета опубликовача беседу с генерал-.майором КГБ в отставке О. Калугиным. В ответ Центр общественных связей КГБ СССР перевел разговор на обсуждение личных качеств О.Калугина, а затем — по представлению КГБ он был лишен звания и всех государственных наград. Сегодня мы предоставляем слово уже бывшему генерал-майору для ответа на предъявленные ему обвинения. Подчеркиваем: дело не в личности Калугина (имевшего, кстати, 22 ордена и медали), а в поднятых им проблемах. Поэтому поддерживаем обращение народных депутатов СССР, требующих независимого расследования изложенных Калугиным фактов.

Председателю Верховного Совета СССР тов. Лукьянову.

В последнее время в деятельности КГБ СССР стало больше открытости и гласности — проводятся встречи с журналистами, организуются выступления руководителей аппарата.

Вместе с тем отсутствие до настоящего времени четких законодательных норм, регулирующих статус и деятельность органов государственной безопасности, должного контроля со стороны Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР создаст благоприятную почву для различных нарушений и отступлений.

Значительное число ведомственных инструкций и указаний, ориентация, в основном, лишь на поручения партийных органов длительное время выводили КГБ из зоны депутатского внимания и какой-либо критики, оставляли его сотрудников в рядах "вооруженного отряда партии".