Валентин Булгаков - Л. Н. Толстой в последний год его жизни

Друзья наших друзей — наши друзья (фр.).

Запись неточная. Толстой на протяжении всей сознательной жизни интересовался личностью Лютера, положительно оценивал его демократическую программу, его выступления против рабства, землевладения, социальной несправедливости», требование «уничтожения папского авторитета», ценил его реформаторскую деятельность (см. «Письмо к Индусу», т. 37)

См. прим. 34 к гл. «Февраль».

С. А. Толстая посетила обер-прокурора священного Синода К. П. Победоносцева 27 сентября 1885 г. для получения от него разрешения на выпуск в свет XII тома Собр. соч. Л. Н. Толстого. Разрешение не было дано

Группа крестьян удмуртов («вотяков») из села Мултан в 1892 году была обвинена в убийстве нищего Матюшина с целью жертвоприношения языческим богам. Первое и второе слушания дела закончились обвинительными приговорами, после чего прогрессивная общественность развернула борьбу за снятие клеветы и освобождение невинно осужденных людей. Короленко выступал со статьями, протестующими против решения суда, и в качестве защитника участвовал в третьем судебном разбирательстве 23 мая 1896 г. в городе Мамадыш, закончившемся оправданием подсудимых

К. Чуковский в статье «Толстой как художественный гений» («Литературные приложения к «Ниве», 1908, № 9) писал: «У литераторов бывают типы, сюжеты, образы, характеристики: у одного Гамлет, у другого Онегин, у третьего Чайльд Гарольд. Толстой же изображает людей, он преображается в них… У всех величайших гениев литературы герои по существу статичны. Они определены, они определимы»

И. Е. Казарин просил Толстого разъяснить ему, «кому подавать прошение или заявление, чтобы перейти в другую веру» (т. 82, с. 259).

На Черноморском побережье Кавказа и в Полтавской губ. единомышленники Толстого создали несколько земледельческих колоний, где они пытались претворить в жизнь принципы абсолютного равенства, опрощения, непротивления злу насилием, занимались хлебопашеством. Все колонии после недолгого существования из-за внутренних распрей распались.

то письмо А. М. Хирьякова с описанием жизни заключенных, сидевших с ним в одной тюрьме, произвело на Толстого большое впечатление. «Да, это очень сильно, — заметил он. — Гораздо сильнее, чем какой-нибудь рассказ Андреева «О семи повешенных». Здесь действительно пережитое, и оттого это так сильно действует. А там чувствуется, что это придумано» (Г о л ь-денвейзер А. Б. Вблизи Толстого. — М., 1923, с. 255). (Ответное письмо Толстого — т. 82, № 134.)

Речь идет о письме Г. И. Почепни («Список писем…», № 255).

Письмо А. Пилецкого («Список писем…», № 261).

См. запись 22 сентября. Эту «историю» Булгаков озаглавил: «Что Андрей Иванович Кудрин рассказал Толстому».

Дневник В. М. Феокритовой за 1910 год отличается крайней предвзятостью и недоброжелательностью в отношении С. А. Толстой: жизнь Толстого и его близких представлена односторонне и искаженно.

Впоследствии я убедился, что она совершенно правильно передавала эти слова

В издательстве «Посредник» вышла в серии «Библиотека свободного воспитания и образования» книга М. М. Клечковского «Современное воспитание и новые пути по Эльсландеру» (М., 1910).

По отправке писем и книг по поручению Л. Н. Толстого.

Лев Николаевич получил в Кочетах письмо от А. Б. Гольденвейзера с приложением переписанных на пишущей машинке выписок из интимного дневника В. М. Феокритовой, выставлявших в самом дурном свете Софью Андреевну. В ответ на это письмо Лев Николаевич отправил А. Б. Гольденвейзеру сухое письмо, в котором, между прочим, писал: «В том, что пишет В. М. и что вы думаете об этом, есть большое преувеличение вдурную сторону, недопущение и болезненного состояния, и перемешанно- сти добрых чувств с нехорошими» 5 .

Моей брошюрки: «Себе или Гоголю?» По поводу празднования столетнего юбилея со дня рождения Н. В. Гоголя, М. 1909.

Я послал Льву Николаевичу записанный мною рассказ А. И. Кудрина об его отказе от воинской повинности. В 1913 году рассказ этот был издан в Женеве на французском языке, в переводе П. П. Николаева. По-русски он появился сначала с предисловием П. Д. Долгорукого в Берлине, в изд-ве И. Ладыжни- кова. В 1920 году был опубликован в № 3 журнала «Истинная свобода» в Москве.