Борис Ресков - Усман Юсупов

Слово старших, пример старших…

В начале войны на древней площади Хадра в Ташкенте выступил перед новобранцами Хасан-ата, седой человек, участник гражданской войны в Узбекистане. На глазах у тысяч юношей, узбеков и русских, вручил он свои боевой клинок сыну, уходившему вместе с товарищами на фронт, и наказал бить без пощады общего врага.

Нередко Юсупов начинал заседание с чтения вот таких писем, приходивших с фронта в ЦК:

«…Самаркандский колхозник Пулаталиев послал в армию двух сыновей и сам стал пулеметчиком. Славный узбекский воин в одном из боев уничтожил 18 гитлеровцев и повел своих товарищей-бойцов в атаку с возгласом: «За Родину!» Пулаталиев первым ворвался в немецкую траншею. Воодушевленные его примером, советские воины различных национальностей, презирая смерть, устремились вперед».

Время незабываемых подвигов, время безвозвратных потерь. Нередко Юсупов сообщал о гибели товарищей, и все умолкали в скорбных раздумьях, пока он не говорил: «Начнем работу».

То ли по роковому совпадению, то ли как следствие всеобщей, не щадящей никого беды, часто уходили из жизни многие хорошие люди не только на фронте, но и в тылу.

В день своего рождения, 1 марта 1943 года, Юсупов хоронил Юлдаша Ахунбабаева, первого президента Узбекистана и попросту старейшего друга, с кем шли рука об руку десятки лет. В народе, да и в кулуарах Дома правительства его называли «ата», хотя в феврале 1925 года, когда Ахунбабаев был избран председателем Центрального исполнительного комитета только что образованной первым (учредительным) курултаем Узбекской Советской Социалистической Республики, ему шел всего лишь сороковой год от роду. В нынешних семьях у такого отца (а «ата» по-узбекски — отец) даже старшие дети еще учатся в школе. Юлдаш-ата же был всегда отцом и для товарищей, которые работали под его руководством, — свой пост он занимал бессменно со дня избрания до дня в буквальном смысле безвременной кончины (ему было тогда 58 лет), — и для каждого узбека. Так, бывает, в полку и солдат-первогодок, и офицер, у которого посеребрены виски, одинаково тепло и по-доброму называют любимого командира «батя».

Юлдаша Ахунбабаева звали отцом, как зовут того, кому безгранично доверяют, кого по праву считают и опытней и разумней, к кому прибегают за советом, а в трудный час к первому обращаются за помощью с той неизбывной верой, которая отличает детей, на кого надеются, а в минуты неуверенности успокаиваются тем, что есть на свете он.

Все время в этой книге Юлдаш-ата Ахунбабаев присутствует рядом с Усманом Юсуповым во всех его делах и помыслах, удачах и сомнениях, радостях и невзгодах. Если делом жизни Юсупова были народные стройки, то душой народа неизменно пребывал Юлдаш-ата. Не показного демократизма ради — позерство ему, который был плоть от плоти трудового люда, было несвойственно и в помине — катал в Ангрене на строящемся угольном разрезе тачки, неотличимый от запыленных смуглолицых дехкан; на Большом Ферганском, на Северном ташкентском канале мог встать с кетменем в руках рядом с голыми по пояс бронзовотелыми строителями, выполнить за несколько часов дневную норму, и весть об этом облетала с той быстротой, на которую способен разве что одни «узун кулак», всю огромную стройку, восхищая, радуя, вновь и вновь утверждая людей в счастливом сознании, что вот какая она у нас, воистину народная наша власть!

Всей жизнью своей оправдал Юлдаш Ахунбабаев, бедняк и бедняцкий сын, ту рекомендацию, которую дал ему с трибуны исторического первого курултая Акмаль Икрамов, занимавший в 1925 году пост секретаря ЦК КП(б) Узбекистана:

«…Председатель должен быть таким человеком, чтобы к нему каждый батрак, каждый дехканин мог прийти непосредственно и побеседовать с ним о том, что ему нужно, и чтобы дехкане и батраки верили ему… Поэтому кандидата, который обладал бы всеми этими качествами, мы нашли в сельскохозяйственной области — Фергане. Там мы нашли батрака, не имеющего ни клочка земли… работающего в Маргиланском уезде в союзе «Кошчи», а именно — товарища Ахунбабаева».

Он был живой историей своего народа. Даже рождение его и имя, данное ему, символичны. В начале июля 1885 года отец его, аравасаз (колесник), Ахунбобо шел под палящим солнцем со всей семьей на поклонение гробнице святого Шахимардана. Ойимтилла, жена Ахунбобо, родила ему в пути мальчика. Событие это, увы, не очень обрадовало отца, на попечении у которого был десяток голодных ртов и на всех — крохотный клочок земли — верблюду негде улечься. Над тем, какое дать новорожденному имя, долго не раздумывали: появился на свет в дороге, значит, Юлдаш (спутник). Он и стал с первых самостоятельных шагов спутником новой жизни и борцом за революцию.