Борис Ресков - Усман Юсупов

С первым караваном отправлялся на хлопкопункт директор совхоза Усман Юсупов. Гордился, если удавалось опередить соседей, подтрунивал беззлобно:

— Жены у вас, видать, молоденькие: спите допоздна.

Болел за честь совхоза. Только ли? Осенью, в дождливую ночь, когда давали последние центнеры, сотые процента, без которых план не был бы выполнен, к нему постучались, подняли и сообщили, что плана не будет: последнюю партию хлопка приняли с огромной скидкой на влажность. Он вскочил, ругаясь, и люди пожалели, что разбудили его, так болезненно выглядел в ту ночь Юсупов. Но о том, чтобы остановить его нечего было и думать. Он отправился на грузовике на заготовительный пункт. Думали, сейчас Юсупов заставит лабораторию сделать новый анализ и докажет, что скидка завышена. Так поступали, бывало, руководители хозяйств, умеющие, как говорится, постоять за себя.

Юсупов, топая по лужам кирзовыми сапогами, пошел не в лабораторию, а на склады. Узнал, где хлопок, сданный только что «Баяутом-4», зло выдрал клочок из вороха, растер пальцами, даже понюхал и сплюнул. Не заботясь об изысканности выражений, высказался в том смысле, что государство ждет от нас хлопка, а мы вот даем ему дрянь. Велел грузить хлопок на машины и везти на сушилку. Дежурный отговаривал Юсупова: суши, дескать, не суши — третий сорт первым не станет.

— Посмотрим, — сердито сказал Юсупов.

Он провел всю ночь на сушилке, у смердящей печи, в пыли, следил сам за тем, чтоб хлопок не сгорел: чтоб улучить момент, когда пора выгребать очередную партию хлопка, требовался его опыт. Утром сам сдал первым сортом. Выяснилось, что приемщики, как всегда, ошиблись в свою пользу, завысили скидку на влажность.

Юсупова поздравили с выполнением плана. Он думал о другом. Пообещал взыскать строго с тех, кому безразлично все, кроме цифр. Ворчал:

— Из-за чего беспокоились, подумай: полпроцента не хватает! А мокрую пахту сдавать не стыдно было! Заберет, значит, государство, а потом трава не расти…

Лицо его было отечно, серо. Дышал он еще трудней, чем обычно.

После этих треволнений и бессонной ночи на сушилке слег, как ни крепился. Врачи приехали из района, сказали, надо немедля ложиться в клинику, иначе будет совсем худо.

Он лежал, дожидаясь санитарной машины, окруженный помощниками. Были здесь и Алтынбеков, и инженеры Пак и Макулбеков, и главный агроном Виктор Хайдуров. Совсем еще недавно носил Виктор титул — молодой специалист. Ехал после окончания института вместе с однокашником Махмудом Токовым в целинный совхоз без уныния (молодые, поработаем два-три годика), но и без восторга. Может, действительно бросили бы парни «Баяут» в поисках более благоустроенных мест или аспирантуры, не попади они к Юсупову. Он сразу предоставил обоим самостоятельность: назначил Токова — тот до института работал бригадиром в одном из совхозов — управляющем третьим отделением, а Хайдурова — агрономом к нему. Верный своим правилам, проверил делом, сознавая, что риск допущен. Но видел: ребята молодые, здоровые, грамотные и, что само собой разумеется, хотят показать себя в работе. Не ошибся. Они трудились, не щадя себя, и росли. Всего за пять лет оба вышли в руководители: Хайдуров был назначен главным агрономом «Баяута-4», а Токов стал директором нового совхоза. Оба благодарны судьбе за то, что сразу после институтской скамьи получили такого наставника, как Усман Юсупович.

В то по-печальному запомнившееся утро он сказал, что поручает хозяйство Хайдурову, надеется на него. Его упрекнули все же, не следовало, дескать, так переживать из-за того мокрого хлопка. Нашли бы еще тонну-другую, а если бы даже план чуть-чуть недовыполнили, здоровье все равно дороже. Юсупов сказал доброжелательно, превозмогая боль, морщась:

— Дурак ты, честное слово. По-государственному мыслить надо, вот в чем суть. А он — план… — посмотрел на Хайдурова. — Вот у Виктора подход правильный.

На скромной для него должности, в обстоятельствах, когда иной прикрылся бы от упреков тем тоненьким щитком, в который из жалости стесняются метать стрелы («Я, однако, теперь человек маленький, что с меня возьмешь?), Юсупов оставался деятелем государственным. Отсюда и стиль руководства совхозом, и неприятие местничества, узости, требование видеть перспективу, и непосредственно — забота о делах, касающихся всей республики. Об одном, о комплексных-бригадах, уже говорилось; вторым важным, как то подтвердило будущее, начинанием, родиной которого тоже явился «Баяут-4», была новая система поливов.