Петрус Кристус - Узники коммунизма

Вот какая-то неизвестная молодая девица, находившаяся в одной из больших камер, пробовала покончить жизнь самоубийством, но своевременно была вынута из петли и в бессознательном состоянии отвезена в тюремную больницу.

А вот укротитель и дрессировщик змей. Фамилии его никто не помнил, но в его горе все однокамерники принимали большое участие.

По рассказам заключенных, где-то на одном из своих гастрольных выступлений укротитель показал зрителям на змеях, как крестьяне вступали в колхоз. По его приказанию, змеи исполняли что-то антисоветское, за что он и был арестован ГПУ. Змеи его сидели где-то в каком-то закрытом ящике без пищи и воды. Укротителя их это очень волновало и он, быстро шагая по диагонали своей камеры, возмущался:

— Ну, уж пусть я контрреволюционер! Но при чем тут невинные змеи мои? Без еды они еще посидят пару месяцев, но без воды передохнут через неделю. Возмутительно!

Кто-то ему сказал:

— Змеям твоим тоже предъявят 58 статью, да еще, кроме 10, воткнут им 11 пункт за группировку. И поедешь с ними на гастроли по концлагерям!

Дальнейшая судьба этого человека и его змей мне неизвестна.

Спустя три месяца, уже в городской тюрьме, я познакомился с группой немцев-колонистов, переведенных из НКВД. К ним присоединили двух немцев, моих однокамерников, и все вместе ожидали суда.

Позже, где-то в лагерях, я узнал, что спецколлегия присудила им сроки заключения по количеству полученных от германского о-ва «Братья в нужде» марок. За две марки — два года, за три — три и т. п. А один из них, местный учитель, за 10 марок и 3 доллара получил десять лет и 3 года поражения в правах. Над ними подшучивали;

— Дороговато обошлись эти марки! Даже на махру не хватит, если придется вам отбывать эти сроки…

Колонисты вели себя осторожно и замкнуто. Учитель же, упражнявшийся в английском языке, был оживленнее и общительнее и потихоньку мечтал об Америке, где проживали его родственники.

В этих камерах побывали и два итальянца. Одного из них в тюрьме называли Корнелли, а фамилия другого осталась мне неизвестной.

Сами итальянцы о себе рассказывали следующее: До приезда своего в СССР, они оба работали грузчиками в Марсельском порту. Жилось им там более или менее хорошо. Каждый имел по несколько костюмов и пар обуви, не плохое питание и квартиру, словом, жили европейцами…. Оба много читали. И так начитались коммунистической литературы, что, наконец, решили поехать в «счастливую» страну, где рабочие зарабатывают не каких-нибудь 250 франков в неделю, а целые сотни рублей. Они с радостью отправились в СССР.

В пути капитан парохода, бойкий и жизнерадостный весельчак, всё время угощал их разными напитками и очень вкусными русскими блюдами, а когда прибыли в Одессу, он добродушно попрощался с ними и передал их в ГПУ.

Одним словом два итальянских коммуниста очутились в подвале ГПУ, а через несколько месяцев и в местной тюрьме. Неизвестно, как проходило следствие и какими путями ГПУ наводило о них справки в Италии и Франции, но обоим были предъявлены обвинения в каком-то шпионаже, затем их осудили по 6 пункту 58 статьи и дали по 10 лет.

После суда Корнелли некоторое время работал в тюрьме поваром, а его одноделец заготовлял дрова.

Они были очень потрясены всем случившимся и весьма неохотно рассказывали о жизни за границей.

«Ничего, — думал я, — теперь вы, товарищи европейские коммунисты, наверное узнаете разницу между марсельскими, русскими и советскими блюдами!».

В последние дни, перед переводом нас в тюрьму, нашими соседями стали несколько монахов. Это были последние остатки православных отшельников, которые каким-то чудом уцелели от террора 1929–34 лет. ГПУ подобрало их где-то в Абхазии, в каком-то совхозе по культуре и разведению эфироносных растений, где они работали в качестве чернорабочих.

Там они никого не трогали, честно и усердно трудились и молились…

Отшельнические поселения и кельи, которые были разбросаны по непроходимым местам Кавказского хребта, еще с 1903 года, пережили первую мировую воину, февральскую и октябрьскую революцию, затем гражданскую войну и все годы НЭП'а.

В неприступных горах и ущельях они имели свою пещерную церковь, своего епископа, библиотеку, разводили небольшие огородики, занимались первобытным пчеловодством, ремеслами (изготовляли деревянные ложки, кресты), собирали дикорастущие яблоки, груши, орехи, каштаны и этим питались. В 1929–32 г.г. ГПУ нашло их и там. Оно разгромило их поселения, нетрудоспособных стариков и откровенно враждебных большевикам монахов расстреляло, а остальных разослало по концлагерям. Уцелевшие же стали цепляться за разные работы по совхозам и колхозам, пока, наконец, «кировский набор» не зацепил и их.