Петрус Кристус - Узники коммунизма

Вывели заключенных из лагеря, выстроили их под горой, а потом выбели к ним из лесу связанных семьсот энкаведистов, поставили перед ними и переводчик скомандовал:

— Смирно!

И сразу наступила жуткая тишина… Полуденное солнце вышло из-за гор и заиграло на листьях деревьев и на черных лицах людей… Природа тоже молчала и казалось, что и она сегодня будет свидетельствовать против красных людоедов, для которых настал последний суд.

Прошли секунды, может быть, минута… Тишина стала еще более напряженной. Казалось, что вот-вот она взорвется страшным громом и сметет с лица земли все человеческие злодеяния, все невыплаканные муки и скорби людей… Но подошел немецкий танк и из него вышел полковник. Он подошел вплотную к заключенными громко спросил:

— Вы знаете этих людей?

— Знаем! — выкрикнула человеческая масса.

— Это ваши палачи?

— На-а-а-а-а-ши-и-и-и! — еще громче и отчаяннее крикнули мученики и сразу же затихли.

— Переводчик, скажите несчастным, чтобы они — несколько человек вышли вперед и от имени всех вынесли свой приговор.

Вышел старенький священник, перекрестился на небо, набожно и приветливо взглянул на полковника, потом на своих вчерашних палачей, затем поднял кверху свои худые, словно две тонкие палки, руки и последним голосом выкрикнул заключенным:

— Христос Воскресе!

— Христос Воскресе!

— Христос Воскресе!

Последний выкрик зацепился за рыдания и оборвался в горле старика.

Он побледнел, зашатался и упал на землю…

То не море стонало и билось о каменные утесы берега… То не буря ревела в ущельях и пропастях Кавказских гор… То тысячи мучеников ответили своему соузнику-брату:

— Воистину Воскресе!

— Воистину Воскресе!

— Воистину Воскресе!

— Вас ист дас?

— Это их пасхальное приветствие!..

Кто-то громко рыдал и проклинал палачей… Другие счастливо всхлипывали и в радости обнимались друг с другом… Казалось, что море ревело, стонало и билось в сердцах освобожденных узников…

— Смирно!

— Смерть им! — еще выкрикнул кто-то сзади и сам свалился без памяти на землю…

— Начальство посадить на кол, а остальных расстрелять!

…Знал ли этот полковник о том, что и на его далекой родине существовали подобные же концлагеря, в которых также мучили людей да еще пропускали их через газовые камеры, — неизвестно, но он коротко скомандовал:

— Автоматчики! Выполните приговор!

…Расходились бывшие заключенные с этого проклятого места, получив на пять дней питание. Приветствовали друг друга пасхальным приветствием:

— Христос Воскресе!

— Воистину Воскресе!

— Вы куда направляетесь?

— К семье на Украину… А вы?

— А я — в Орел.

— Ну, до свидания!

— До свидания!

Там, где кончается религия, начинается большевизм. Пережитые мною испытания в тюрьмах и концлагерях СССР и последующие скитания в годы Второй мировой войны убедили меня в непреложности этого духовного закона. Наш многострадальный век заболел большевизмом только потому, что человеческая личность, потеряв веру в Бога, переживает тяжелую моральную депрессию, от которой ее сможет спасти только учение Христа в его социальной и нравственной сущности.

Нынешнее правительство США уже поняло эту необходимость и принимает соответствующие мероприятия…

Очередь за больной Европой и нашей грызущейся между собою многонациональной эмиграцией.

Лишь учение Христа может дать исстрадавшемуся человечеству желанный мир и спасение от надвигающейся мировой катастрофы. И Он зовет:

Иеромонах Дамаскин (Орловский), «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия», ч. 2, стр. 177. г.

Выступления на митингах и собраниях перед избирателями, «Православная газета», Екатеринбург, № 9(43), 1996

№ 16(76), 1996 г.

По всей видимости, священник и монахини принадлежали к катакомбной церкви.