Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

Встреча с деятелями науки и культуры проходила в возрожденном из руин Королевском замке, являющемся одним из главных символов польской государственности и культуры. Был, можно сказать, цвет польской интеллигенции. А с нашей стороны — приехавшие со мной Чингиз Айтматов, Святослав Федоров, Сергей Залыгин и другие яркие личности.

С приветственным словом к гостям обратился один из старейших ученых и общественных деятелей Польши Богдан Суходольский. Раиса Максимовна знала его по контактам Советского фонда культуры с Польским национальным советом по культуре, чьим председателем был профессор. Мне запомнились многие его мысли. Главная из них: культура представляет собой единое целое, нет оснований разделять европейскую культуру на западную и восточную, тем более противопоставлять их.

Коснувшись темы сталинских репрессий, жертвами которых стали многие выдающиеся деятели науки и культуры, Суходольский спросил: действительно ли социализм требует таких жертв и стоит ли платить такую цену за его существование? Он говорил о чувстве сопричастности, общей ответственности, желании действовать сообща ради совершенствования общества. Мне были близки его суждения.

Насыщенность программы не позволила побывать в Катовице — центре шахтерской Силезии. Туда поехала Раиса Максимовна. Она передала силезцам мое приветственное письмо, вместе с Барбарой Яру-зельской отдала дань памяти мучеников Освенцима. Вернулась потрясенная услышанным и увиденным.

Уже на исходе визита выдался час свободно пройтись по Варшаве. Это вылилось в дружеское общение с варшавянами на улочках и площадях Старого города, в маленьких уютных кафе. Посидели в Лазенкском парке у памятника Шопену. А Раисе Максимовне представилась возможность побывать и в Доме-музее Ф.Шопена в Желязовой воле, ее официально пригласили на XII международный конкурс пианистов им. Шопена в качестве почетного гостя.

О человеческой атмосфере, в которой проходил визит, свидетельствует письмо владельцев частной фирмы «Витрофлора» супругов Анны и Кароля Павяка.

«Уважаемая Раиса Максимовна! С большим удовольствием направляем Вам букет только что выведенного нового сорта гербер, который мы позволили себе назвать Вашим именем. Будем очень рады, если новая форма цветка, его оригинальный оттенок придутся Вам по вкусу…

С большим уважением к Вам и словами поддержки Вашей деятельности, а также работы, проводимой Вашим глубокоуважаемым супругом».

Много, очень много для меня значила встреча с поляками летом 1988 года. Содержание и атмосфера переговоров, митингов, бесчисленных стихийных встреч, бесед с людьми глубоко взволновали меня. Я был полон оптимизма относительно будущего отношений между нашими народами.

Польский «полигон»

Трудность положения Ярузельского и его единомышленников, можно сказать, драма реформаторов в ПОРП проистекала из того, что они были как бы между молотом и наковальней: оппозиция им, естественно, не доверяла, а консерваторы в ПОРП всячески противились переменам. В августе 1988 года вновь возникли волнения на севере, а затем в горнодобывающих районах страны, и Ярузельский обратился к идее «круглого стола» с участием представителей «Солидарности». З.Месснеру пришлось уйти, Председателем Совета Министров стал Раковский, с которым я вскоре встретился в Москве. Он оказался интересным собеседником.

По его мнению, главные трудности начались с переходом на второй этап экономической реформы, в центре которого было повышение цен. Польское руководство пошло на референдум по этому вопросу, то есть действовало демократически. Но введение новых цен оказалось огромной психологической встряской для общества. Ухудшилось положение на рынке, усилилась инфляция. Этим не преминула воспользоваться оппозиция: вот, видите, Горбачев ведет перестройку и не повышает цены, а у нас в Польше все иначе.

Другая причина наступления оппозиции, по словам собеседника, — это политика Запада, который открыто оказывает финансовую помощь «Солидарности». Все ее «замороженные» структуры благодаря этому активизировались. Масштабы забастовок были не столь уж велики, но на стороне бастующих было большинство рабочих, видевших в их действиях единственное средство заставить власть что-то сделать. Это, сказал Раковский, и «усадило нас за круглый стол».

Между тем события в Польше, как и у нас, развивались стремительно. В апреле 1989 года состоялась моя новая встреча с Ярузельским. У нас только что прошли первые по-настоящему демократические выборы. КПСС, несмотря на мои призывы учиться работать в условиях демократии, оказалась не готовой к ним. К тому же у людей накопилось много претензий, во многих случаях избиратели отказали в доверии руководителям партийных органов из-за того, что плохо решались многочисленные насущные вопросы — с жильем, снабжением и т. д. Кончилось время, когда вышестоящие инстанции «избирали» депутатов. Обо всем этом шел разговор на Пленуме ЦК, и вывод был один — надо быстрее перестраиваться самой партии.