Рудольф Гусев - Такова торпедная жизнь

— Мы знаем, недостатков у торпеды 53–56 много, но и положительного не отнимешь. Кислород — не перекись водорода. Кислородное хозяйство на базах флота достаточно развито.

— А какие ТТХ надеетесь получить? Скорость? Дальность?

— Преимущества новой торпеды будут не в ТТХ, а в надежности. И простой она будет, как револьверный патрон. У меня сейчас в ОКБ подобрались толковые ребята — горы могут своротить.

Резчик кивнул на сидящего рядом с ним Гинзбурга.

— Вот один из них, а еще Барыбин, Морозов, Казаков, Надточий, Щербаченко. Всех мне не перечислить. Идея у них есть.

— Интересно, что за идея?

— Дело в том, что каждая из изготавливаемых заводом торпед имеет по два-три безукоризненно обкатанных агрегата. Вот они и предлагают взять самые надежные узлы за основу:

кислородный тракт и гидростатический аппарат от торпеды 53–56;

вместо поршневой машины — турбину и кормовое отделение от перекисной торпеды 53–57;

боевое зарядное отделение с аппаратурой самонаведения и неконтактным взрывателем от перекисной торпеды 53–61;

практическое зарядное отделение тоже от 53–61. Затем все это дело доработать. Каково?

— Лучше взять оптическую систему самонаведения. Она на подходе. В следующем году будем принимать на вооружение. — Это вступил в разговор Михаил Борисович Розенштейн и вкратце доложил ход испытаний аппаратуры самонаведения:

— Можем взять и оптическую. Нам главное, Борис Дмитриевич, ваше принципиальное согласие и финансирование, естественно.

— Вы, Петр Харитонович, так и не ответили мне на вопрос, какие ТТХ будем иметь?

Здесь вступил в разговор автор идеи, Даниил Самуилович Гинзбург.

— Борис Дмитриевич! Торпеда будет однорежимной. Скорость хода около 45 узлов, дальность около 20 км. Это то, что можно получить на паре «керосин-кислород» на существующих на сегодняшний день турбинах. Мы не институт, а завод. Все составные части торпеды или уже умеем делать сами, или можем получить по налаженной кооперации. Подготовки производства нам не требуется. Мы уверены, что с задачей справимся в короткие сроки.

Помолчали. Чувствовалось, что Розенштейн с Акоповым давно согласны с предложением завода. Медлил Костыгов:

— В разработке находится торпеда со скоростью 70 узлов на ту же дальность. Как отнесутся к этой идее Минно-торпедный институт? ЦНИИ «Гидроприбор»?

Розенштейн понимал сомнения Костыгова:

— Борис Дмитриевич! Открывать новую тему: разрабатывать торпеду с такими ТТХ — нас не поймут. Пусть завод работает самостоятельно. Техническое задание на модернизацию торпеды 53–56 мы здесь прикинем. О порядке финансирования Акопов с Гинзбургом подумают. Мне кажется, с предложением завода следует согласиться…

Костыгов подумал еще пару минут и кивнул головой. Завод получил принципиальное согласие руководства заказывающего управления, после чего работа в конструкторском бюро завода закипела. Помимо упомянутых директором завода в кабинете Костыгова к ней подключили конструкторов Гормину Е. Н., Зикеева В. М., Шубина А. Б., Чуканова А. М., Кривулина И. Б., Попора Р. С. За четыре месяца была разработана техническая документация, а изготовление материальной части началось, едва чертежи, еще теплые от рук конструкторов, были сняты с кульманов. Не прошло и года, как три практические торпеды были готовы и их выкатили из стен сборочного цеха под погрузку для отправки на пристрелочную станцию. Торжественный момент! Начальник цеха Владимир Петрович Ерохов лично руководил погрузкой торпед. Главный инженер завода Иосиф Ефимович Кравцов решил поехать организовывать испытания на полигон в Киргизию, на озеро Иссык-Куль. Посмотреть на детище завода пришли заместитель директора Зубрилин В. Ф., плановик Басенов Г. Т., технолог Ежков М. С. Митинг — не митинг, но торжество состоялось. Все были уверены, что торпеды пойдут сразу и не ошиблись. Торпеда стала уверенно наворачивать километры на винты и месяца через три отчет с положительными результатами первого этапа заводских испытаний был представлен начальнику УПВ ВМФ, в Минно-торпедный институт и ЦНИИ «Гидроприбор».

В Минно-торпедном институте поморщились:

— Мы техническое задание не выдавали, в испытаниях не участвовали и вообще это какая-то самоделка! У Кокрякова уже почти 70 узлов в кармане. Зачем нам эта торпеда на 45 узлов?

Опытные сотрудники института дипломатично возражали:

— Но ведь работа проводилась с согласия самого Костыгова!