Рудольф Гусев - Такова торпедная жизнь

— Причины таких катастроф устанавливаются только в вероятностном плане, так как авторы и свидетели гибнут первыми. Правда срочно доставляется непосредственно Господу.

— Кстати, ты знаешь, что я мог быть 119-м членом экипажа «Курска»? Уже телеграмму с вызовом держал в руках.

— Тебя, пенсионера, на сто метров к лодке не допустили бы.

— Уговорил бы. Командир не отказал бы мне в этой просьбе. На флоте я не был лет пятнадцать. Уважили бы деда. Тем более, не на экскурсию я собирался к ним.

— И какие проблемы нужно было решать на Севере? Но прежде чем о своей несостоявшейся одиссее, рассказывай-ка как торпедист торпедисту, с чего все могло начаться. У вас ведь есть какая-то информация. Ты, как я понимаю, так и не можешь оторваться от «объятий» Военно-Морского Флота до сих пор.

— Информация у всех одна. Телевидение. Теперь журналисты залезают в любой сейф. Каторгой это не грозит. А началось все с какого-то удара. То ли американцев зацепили, то ли в грунт «уклонились» от столкновения. Слабым звеном могла быть толстая торпеда. Ее особо гнуть нежелательно, сам понимаешь. Первый взрыв, пожар, потом второй.

— Значит, тебе крупно повезло. Помочь в такой ситуации ты им ничем не мог. Удар был особенно опасен в тот момент, когда толстая торпеда не была жестко закреплена. При погрузке ее в торпедный аппарат, например. За хвостовую часть ее держит изящный зацеп. На большую нагрузку этот узел не рассчитан. Ну и что требовало твоего присутствия на флоте?

— В принципе, пустая формальность. Как ты помнишь, в практических электрических торпедах применяются серебряно-цинковые батареи. Не забыл? Недавно модернизировали «203» батарею. Улучшили некоторые характеристики, емкость, ток разряда, постреляли на полигоне. Все нормально. Ну, а защиту партии, как всегда, положено проводить на флоте. Ждем, какая подводная лодка подвернется — выстрелит в нашем присутствии. Сейчас стрельб мало, за десять лет выстрелили меньше, чем в былое время за год. Лодки выходят в море редко. Ну, а если выходят, стараются их работой загрузить: то в защиту партии, то еще что из повседневного. Так вот, был я включен в состав комиссии от Минно-торпедного института по проведению натурных испытаний. Программу и методику работ написал я, и вообще эксплуатация аккумуляторных батарей проходит по моей кафедре. Ушло в прошлое, когда ими занималась целая лаборатория Бориса Жмырева. От ОАО «Завод Дагдизель» в комиссию включили главного инженера ОКБ Гаджиева Магомета Исмаиловича, от военной приемки — старшего лейтенанта Борисова Арнольда Юрьевича. Короче, все мы были «на товсь». После стрельбы нам нужно было замерить остаточную емкость батареи, составить отчет, и дело с концом… Начальник МТУ сообщил в институт срок прибытия комиссии — к 25 июля. Мой начальник наложил резолюцию: «Прошу исполнить». Бумага до меня добралась 29 июля. Я стал ждать ускоряющую телеграмму — сколько таких было ситуаций, когда неделями ждешь выхода в море. Никуда я уезжать не собирался, нужен буду — вызовут. Но телефон мой потеряли со всеми этими передислокациями института. К тому же 30 июня я все-таки уехал на дачу — Мила вдруг, словно что-то почувствовав, говорит мне: «Собирайся, поехали». — Я ей: «Есть!» Вот так теперь жизнью ей обязан. Когда я прибыл на службу, «Курск» уже двое суток лежал на грунте…

Около дома, где жили Стафиевские, мы выскочили из такси и вскоре сидели за мгновенно накрытым столом. Помянув ребят с «Курска», мы выпили молча. Ларион заговорил первым:

— Кроме счастливых случаев и земных покровителей есть еще, наверное, и небесный ангел-хранитель. Когда мы сильны и молоды, то не думали об этом. Поневоле поверишь в высшие силы.

Геннадий не видел в чудесном спасении Лариона ничего божественного:

— А что же делали остальные 118 ангелов-хранителей? Спали, что ли? Надо бы, чтобы наших торпедистов из Каспийска Гаджиева Магомеда и Борисова Арнольда включили в состав экипажа ПЛ. Хоть посмертно. Но в чем причина трагедии?

Я решил помирить идеализм с материализмом и предложить свою версию:

— Все крупнейшие катастрофы в нашем флоте всегда связывали с происками врагов. В гибели линкора «Императрица Мария» подозревали немцев, в гибели линкора «Новороссийск» — итальянцев. Наверное, здесь будут валить на американцев. Выгодное это дело. А у американцев может быть злого умысла и не было. Мало ли мы с ними сталкивались в море? Может быть, они успели сделать автоматическую систему противоторпедной защиты для ближней зоны ПЛ и забыли ее выключить. Попал наш «Курск» в зону ее освещенности — и сработала автоматика… А мы десять лет отдыхали.