Павел Гусев - В тылу врага

— Николай Акимович, разрешите, я отправлюсь по селам: нужно передать задания комсомольским подпольным группам.

— Нет, сегодня уж отдохни, завтра пойдешь. — Немного помолчав. Пузанов продолжил: — Наш разведчик ни с чем вернулся из Ивановского леса — там не оказалось рыльских партизан. Надо бы «прощупать» Рыльск.

Шура тут же предложила:

— Я схожу в Рыльск, Николай Акимович. Ведь я город знаю хорошо, я там училась.

— У нас нет в Рыльске явочных адресов. Придется действовать по своему усмотрению…

— Ну и что! Я уже имею опыт, да и паспорт у меня надежный. И знакомые у меня там есть, — настаивала она.

Немного поразмыслив. Пузанов согласился, и наследующий день Шура снова ушла в разведку. Для командования отряда вновь наступили дни томительных ожиданий, волнений — благополучно ли вернется девушка в отряд, не допустит ли оплошности?..

…Сначала Шура обошла села, где встретилась с руководителями подпольных комсомольских групп. Всем поставила задачу: в течение двух дней подготовить информацию о старостах и начальниках полицейских участков и о других предателях, активно работающих на оккупантов.

Через день она уже была в Рыльске. Еще издали, подходя к городу, заметила, что его облик изменился. Некоторых наиболее крупных зданий, которые хороню были видны раньше издалека, не стало, — видимо, были разрушены вражескими бомбардировками и артиллерийскими обстрелами перед тем, как гитлеровские войска ворвались в Рыльск.

Подходя к мосту через реку Рыло, Шура увидела, как двое полицейских проверяют у прохожих документы и осматривают, кто что несет. Достав из кармана носовой платок, она приложила его к щеке, как будто у нее сильная зубная боль.

Полицейский с опухшим от пьянки лицом и трясущимися руками так дохнул на нее перегаром сивухи, что она еле сдержала приступ рвоты. Он спросил, далеко ли она идет. Охая и шепелявя, Шура ответила, что разболелся зуб, всю ночь мучилась, а сейчас идет к зубному врачу — пусть вырвет или полечит. На вопрос полицейского, что несет, открыла сумку, в которой был кусок сала, завернутый в белую чистую тряпку, и бутылка самогона: «Врачу это, чтобы отблагодарить…» Полицейский забрал самогон, сказав, что лекарю хватит и сала, и подал знак проходить, так и не спросив документа.

Вместе с двумя уже немолодыми женщинами, миновав мост, она направилась к рынку. Ее случайные попутчицы несли кое-какие продукты, чтобы выменять на них соль, мыло, спички. Шура решила пойти с ними, оглядывая полусгоревший и полуразрушенный город, прикидывая, как лучше пройти от рынка на улицу, где живет знакомая ей по педучилищу тетя Клава. Вдруг впереди остановился грузовик, и тут же из него выскочили несколько солдат. Перекрыв улочку, они хватали всех молодых женщин и заталкивали в крытый кузов автомобиля. Одна из женщин пыталась убежать, фашисты догнали и зверски избили ее. Шура поняла, что уйти не удастся. Когда в кузове набралось уже больше десятка женщин, в него вскочили два охранника с автоматами и грузовик тронулся.

В здание бывшей гостиницы, куда их привезли, пленные красноармейцы под охраной немецких солдат заносили койки и мебель, привезенную откуда-то, обставляли жилые номера. Шура поняла, что это готовят места для офицеров и чиновников. С тревогой ожидали женщины своей участи. Толстый пожилой фельдфебель, не знающий ни одного русского слова, приняв грозный вид, жестикулируя, объяснил женщинам, что их не выпустят отсюда, пока все в гостинице не будет вымыто: полы, окна и двери. Шуре он показал две смежные комнаты. Окна одной выходили на улицу, а другой — во двор соседнего разрушенного дома. Половина оконных рам были забиты фанерой или досками. Шура решила: если до темноты не отпустят отсюда, она уйдет через окно.

Но вечером после придирчивого осмотра фельдфебелем вымытых комнат женщин отпустили. Шура почти бежала по улице — приближался комендантский час. Тетя Клава, к которой она направлялась, работала раньше в библиотеке училища. Вместе с ее дочерью Марией Шура училась и частенько бывала у них. Маша по распределению уехала на Дальний Восток, а Шура, бывая в Рыльске, всегда навещала тетю Клаву. И в это тревожное время мать подруги приняла Шуру как родную дочь, даже не спросила, как она оказалась в городе и почему пришла к ней в такое позднее время.

Тетя Клава о многом поведала ей в ту ночь. Еще в начале сентября немцы начали бомбить город. 5 октября 1941 года вражеские самолеты разбомбили мост через Сейм, железнодорожную станцию, несколько добротных городских зданий. К полудню начались бои на ближних подступах, фашисты обстреливали город из орудий, а вечером ворвались в Рыльск. Ополченцы, оборонявшие город, не выдержали натиска, и вынуждены были отступить. Многие погибли в тот день в рядах ополченцев, а те, кто уцелел, ушли в партизанский отряд…