Павел Гусев - В тылу врага

— Эх, где она, наша авиация! — сокрушался Сухих. — Фашистские автоколонны надо бомбить, а пешие подразделения расстреливать с самолетов. А то идут, сволочи, как у себя дома. Да и мы напрасно побоялись залечь на день вблизи дороги. Ведь могли бы настрелять там сейчас гитлеровцев видимо-невидимо.

— Остынь, Сухих, — возразил командир группы. — Для дневной засады у нас сил маловато, да и оружие надо бы посильнее. К тому же у них радиосвязь. Как только мы обстреляем их — они вызовут подкрепление. А днем по полю нам не уйти от мотоциклистов-автоматчиков. Понял? То-то!

Наступил долгожданный вечер. Подкрепившись черствым хлебом и салом, двинулись к шоссе. Неподалеку от него выбрали исходный рубеж — расположились в канаве, проходившей рядом с дорогой. Бойцы, выделенные в прикрытие минеров, вели наблюдение. Пока все было спокойно. Минеры рассредоточились вдоль шоссе с интервалом в два десятка метров. Первыми отправились минировать Анищенков и Сухих. «Облюбовав» места для установки мин, Анищенков штыком от карабина выковырнул несколько камней, руками вычерпал из лунки песок и осторожно положил в нее мину. Вставив взрыватель, засыпал лунку. То же самое он повторил метрах в десяти дальше.

У Сухих дело подвигалось медленнее, он только еще начал устанавливать вторую мину. Анищенков поспешил к нему, помог закончить минирование. И сразу же оба сползли в кювет. Сухих, весь мокрый, часто и тяжело дыша, пожал локоть Анищенкову — знак благодарности за помощь.

— Теперь пошли мы, — тихо сказал Морозов Давыдову.

Давыдов действовал уверенно. У него в руках была остро отточенная пехотная лопатка с отрезанным наполовину черенком. Морозов же выбрасывал камни и грунт финским ножом.

Восемь мин установили за сорок минут. Отошли в канаву, где находилось отделение прикрытия. С нетерпением ожидали вражеских автомашин — Морозов то и дело прикладывался ухом к земле. И только около полуночи они услышали дальний гул моторов. Определили, что движутся автомашины — у танков гул не такой ровный и к тому же с грохотом. Луна «помогала» партизанам. Уже видно было, как с пригорка спустилась первая автомашина, потом вторая… третья… Все они шли с включенными фарами, кузова накрыты тентами.

Когда Сухих насчитал шестнадцать, первая автомашина уже находилась на заминированном участке. Но взрыва не последовало, видимо, колеса не попали на мину. Партизаны затаили дыхание. Вот уже пять машин въехали на участок дороги, где минировал Анищенков… И наконец один за другим прогремели три взрыва. Три вражеские автомашины загорелись. Шедшие сзади грузовики в беспорядке останавливались, из них, как горох, посыпались солдаты. Морозов скомандовал:

— Огонь!

Вся группа стреляла прицельно по выскакивающим из автомашин гитлеровцам, и те, как подкошенные, валились на землю.

Четвертой подорвалась машина, сделавшая задний ход, ее колеса тоже «нашли» мину. А вскоре последовал пятый взрыв, настолько сильный, что вокруг вздрогнула земля. В автомашине, похоже, была взрывчатка. От детонации взорвались еще две мины.

Морозов скомандовал отход. Но тут со стороны шоссе донеслись лающие команды фашистских офицеров, взвились три осветительные ракеты. Заработали неприятельские пулеметы. Партизанам пришлось залечь, проползти около сотни метров назад. А когда ракеты погасли, они побежали что было сил.

— Пронесло! — тяжело дыша, на бегу проговорил Сухих. — Видите, куда стреляют? В пустое пространство, можно сказать…

Трассирующие нули противника и впрямь летели в противоположном от них направлении. Значит, партизаны в безопасности. И все же они не забывали об осторожности.

— Могут по полю погоню послать. Давайте спускаться в низину. Там топко, их автомашины да и мотоциклы не пройдут, — обеспокоенно предложил Давыдов.

— Это они от страху стреляют. А в погоню за нами не пойдут. У них сейчас много хлопот. Небось, покойников стаскивают, раненых перевязывают, дорогу расчищают, — высказался Анищенков.

— Спокойнее, ребята, спокойнее. Обойдем деревню низиной, а потом направимся к лесу по кустарникам, — подбадривал бойцов Морозов.

Взошло солнце. До базы еще оставалось около шести километров. Шли напрямик, срезая углы и зигзаги полевой дороги. Вражеской погони не было, наверное, прав оказался Анищенков: немцам было не до преследования партизан.

Наконец они вышли на опушку Анатольевского леса, а часов в девять утра уже были в расположении отряда. Морозов доложил командованию о выполнении задания.