Павел Гусев: В тылу врага

— Надо все же быть осторожнее, — слегка поостыв, заметил секретарь.

— Два убитых фашиста — это хорошо. Но так недолго и себя рассекретить. А нас ждут впереди более ответственные дела…

Невелик Анатольевский лес — около тысячи гектаров. Но в районе нет более крупного и удобного лесного массива. Раскинулся он в пятнадцати километрах от старинного киевско-курского шляха, пересекающего район. Вблизи его не было автомобильных дорог. Это создавало более или менее безопасные условия для базирования. Пузанов знал: отряду придется не раз менять место дислокации, совершать рейды по лесам соседних районов. Но и временная база была подготовлена по-хозяйски. Она размещалась на возвышенности, кругом молодой кустарник, в котором прозрачные родники втекают в быстрый ручей. Совсем рядом — густо заросший овраг, он давал возможность скрытно выходить отсюда в двух направлениях. Для жилья было построено несколько землянок и полуземлянок-шалашей, а для хранения боезапаса и продовольствия — несколько тщательно замаскированных тайников. В полуземлянке-шалаше под густыми деревьями была оборудована партизанская кухня.

Охранявший базу Терентий Леонович Бодулин доложил командиру отряда о целости всех доставленных сюда запасов, о переправке прошедшей ночью в другое место части боезапаса и продуктов. Сказал и о том, что за истекшую неделю на базу никто из посторонних не заходил, а вчера в полукилометре южнее останавливались на короткий отдых воины-окруженцы (около роты), которыми командовал капитан.

— У них уже несколько дней совсем не было продуктов. И я отвел им с базы одного бычка, — виновато глядя на Пузанова, произнес Бодулин.

— Ну, отвел, так отвел, — Медленно произнес командир отряда, задумавшийся в эту минуту о чем-то своем. — Выручать ребят надо. И все же на будущее помни: без моего ведома имущество отряда на сторону уходить не должно.

— Слушаюсь, — по-военному приложил руку к виску Бодулин.

Так 5 октября 1941 года начал свою жизнь в Анатольевском лесу партизанский отряд самого западного района Курской области.

На лесной поляне, вблизи от партизанского лагеря, коммунисты собрались на партийное собрание. Пузанов, выступая первым, говорил о задачах коммунистов по развертыванию партизанской войны в районе, о том, что отряд, хотя пока и малочисленный — около сорока человек, может наносить врагу чувствительные удары.

Затем выступили многие коммунисты. Комиссар отряда Кривошеев, только что вернувшийся из Акимовки, сообщил, что линия фронта проходит в полусотне километров западнее Курска и предстоит действовать без связи с обкомом партии. Потом он с волнением начал рассказывать о том, как с помощью бывших кулаков и уголовников фашисты начали устанавливать свой «новый порядок» в районе, создавать органы власти.

— Предлагаю взять на учет всех тех, кто уже работает на оккупантов. По-моему, можно и нужно вербовать на свою сторону кое-кого из поступивших на службу к врагу, чтобы они работали на партизан, а тех, кто будет верой и правдой служить оккупантам, предавать советских людей, — судить партизанским судом.

Комиссар достал из кармана листок бумаги, развернул его:

— Это приказ оккупантов населению Акимовки. Жители села сорвали его с забора и передали нашим связным. Вот послушайте: «Населению строго воспрещается всякое хождение вне границ населенных пунктов без сопровождения германского солдата или полицейского. Все жители с двенадцатилетнего возраста обязаны зарегистрироваться в местной полиции или комендатуре и постоянно носить с собой дощечку с присвоенным регистрационным номером или специально выданное удостоверение, сдать в комендатуру или в полицию всякого рода оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, военное снаряжение и обмундирование; сообщать властям о месте пребывания военнослужащих Красной Армии, партизан, коммунистов и комсомольцев. За невыполнение этого приказа — военно-полевой суд, вплоть до расстрела». — Я предлагаю, товарищи, взамен этих грозных приказов вывешивать свои листовки, рассказывающие о положении на фронтах и призывающие бить фашистов.

Было о чем рассказать на первом партийном собрании партизанского отряда Шуре Зайцевой. Она уже успела побывать в некоторых селах и деревнях района, распространила несколько десятков листовок. Это были рукописные листки с последними сводками Совинформбюро. Сводки ежедневно принимала из Москвы комсомольская группа деревни Студенок и через условленный «почтовый ящик» передавала в отряд.