Петр Болотников - Последний круг

— Чем ты занимался в последний день перед стартом?

— Обычно мы последние два-три дня перед ответственными соревнованиями не тренировались. Легкая разминка, и «все. Отдыхаем — сушим ноги. А мне что-то не хотелось валяться на постели или болтаться по олимпийской деревне. Мы с одним приятелем попросили машину и махнули к морю. Искупались, повалялись на песочке — и обратно в город. Пошли в Колизей. Встречаю я там Гену Модоя, известного средневика, мы с ним раньше бегали, а в Рим он прилетел уже журналистом. Увидел меня Гена и жутко удивился: «Тебе завтра бегать, а ты по музею таскаешься?» И как-то у меня вырвалось: «Спокойно, Гена. Завтра я и так у всех выиграю!»

Вот такое нахальство проявил. Только Модою сказал. А на вопросы других сочувствующих в те дни отвечал я очень неопределенно.

На разминке увидел я всех своих соперников. Все сосредоточены, усугублены. Гродоцкий ко мне подходит и тихо говорит: «Следи за Кшишковяком, он за три круга до финиша уходит!» Поблагодарил я Ганса, но про себя решил, что вряд ли Кшишковяк будет уходить так рано, очень его измотали наши стипльчезисты. Дали они высоченный темп, и на финише была рубка. Кшишковяк стал-таки олимпийским чемпионом в «стипле», но с того забега прошло три дня. Мало времени для восстановления.

Я очень много говорю об обстоятельствах, которые уменьшали шансы моих соперников. Но свои планы я строил, конечно, не на этом, а на собственных возможностях. Мы с Исаичем разработали график бега, рассчитанный на результат 28.40. Никто в сезоне так не бегал, а я знал, что смогу пробежать даже чуть быстрее. Вот на это я и рассчитывал. Руководству команды было доложено, что Болотников с таким результатом должен быть в тройке призеров, а Никифоров и Коробков сказали мне: «Можешь выиграть!»

— Волновался ты перед стартом?

— Было легкое возбуждение, хотелось поскорее начать. Вот такое было волнение. В Мельбурне волновался иначе. Там я ничего вокруг не видел перед стартом и дыхание перехватывало.

Сразу после выстрела вперед вырвался Жуков. Я сумел выбраться из огромной толпы только на втором круге и сразу повел бег по своему графику. На «десятке» собралось очень много стайеров — 33. Они растянулись длинным караваном. Ко мне прицепился марокканец Рхади, смуглый парень с усиками. Потом подтянулось еще несколько человек. На четвертом круге я прибавил. Сперва преследователи отстали, но скоро опять начали приближаться. На седьмом круге я прибавил еще, но меня уже не отпускали. Я выпустил вперед Ихароша, но ни он, ни те, кто сменял его, моего темпа не выдерживали, пытались гасить скорость. На середине дистанции время было 14.22 — точно по моему графику.

Над финишем сидел Исаич и махал мне белой фуражкой. Мы так и условились: если график выдерживаю, он машет сверху вниз, если отстаю от графика — из стороны в сторону. Но и без этой сигнализации я знал, что все идет по плану. На стадионе работает огромный секундомер, и я по нему сверял свой график. Ориентировался спокойно и быстро.

С пятнадцатого круга я снова вышел вперед и стал наращивать скорость. Мой темп приняли Гродоцкий, Рхади, Ихарош, Халберг, Десятчиков, Пири и австралиец Пауэр, Кшишковяк и Зимны отставали от нас метров на 40. Спустя некоторое время я выпустил вперед Пауэра чтобы немного отдохнуть. Пока все шло нормально. Главное — я навязал свой темп. Кто его выдержит? Целый километр группа шла компактно. Пора и подергать! Я снова прибавил. Так и есть — отвалили сразу четверо — Халберг, Ихарош, Рхади и Пири. Темп будь здоров! Выше графика! Что с Исаичем? Он вдруг стал размахивать своей дурацкой фуражкой из стороны сторону. Обезумел старик! Бегу-то я на 5 секунд быстрее графика, по секундомеру все видно. Кто же со мной? Пауэр, Гродоцкий и Леня Десятчиков. Молодец Леня, терпеть может. Жара ужасная. Но я жару люблю, я ее хорошо переношу. Однако темп высоковат. Надо передохнуть. Пустил вперед Пауэра. Сколько до финиша? Семь кругов. Австралиец — крепкий парень. Хорошо держит темп. Кшишковяк и Халберг отстали метров на 80. Столько народу бежит, что ни черта не поймешь. Кого-то уже на два круга обошли. Жуков совсем сдал, еле тащится. Несладко ему, бедному. Да и мне вроде тяжело, пожалуй, даже слишком тяжело. Ого, Леня как прибавил! Гродоцкий обошел меня. Пауэра догоняет. Ух ты, парень! Чемпионом решил стать? Ну-ка, Петр Григорьевич, принимайся и ты за дело! Забудь пока про усталость!