Григорий Линьков - Война в тылу врага

— Ну вот что, гражданин Гиршельд, — обратился жандарм к еврею, — у нас к вам такое поручение: здесь под рельсом стоит неснимаемая мина. Она построена на электротехническом принципе. Вы должны попытаться ее снять. Если вам это удастся, то мы в ближайшее время возвратим вашу семью, и вы будете свободно жить с ней, как и раньше, в своем местечке. Ну, а если не снимете, то ваша семья вам будет не нужна. Надеюсь, вы меня поняли?

— Да, я вас вполне понимаю, — ответил Гиршельд жандарму, покрываясь холодным потом.

— В таком случае можете приступать к делу, только дайте нам предварительно отойти в сторону. Вон видите — выступает песчаный бугорок под рельсом между шпалами? — жандарм указал рукой.

Гиршельд молча кивнул головой.

— Это и есть замаскированная мина, о которой идет речь.

Три гитлеровца зашагали дальше по шпалам. Гиршельд остался на месте. Он стоял над миной и размышлял: «Кто же мог поставить эту мину, если не партизаны? А поставили они ее не за тем, чтобы снял Гиршельд», — мелькнуло у него в голове.

— Ну, что же делать? Подойти, дернуть за проводки и взлететь на воздух? Но тогда уж наверно немцы расстреляют Эдика, Эму и жену, а снять — это значит совершить предательство, — шептал про себя Гиршельд, продолжая стоять в нерешительности.

Гитлеровцы уже отошли на пятьдесят — шестьдесят метров и наблюдали, что собирался делать и как вел себя обреченный.

— Нет, я думаю, ничего не выйдет, — сказал фельдфебель, — он попросту трусит. Напрасно вы назвали мину неснимаемой… — После небольшой паузы он добавил: — Вы очень многое ему пообещали, ведь его семья уже расстреляна.

— Не все ли равно, расстреляна или нет? А почему не пообещать человеку в сто раз больше того, чем мы располагаем, если он уже выкупил билет на тот свет?

— Вы думаете, что он взорвется при снятии мины?

— Почти уверен. Мы потеряли уже двенадцать человек самых опытных саперов на снятии таких мин.

— Однако пора. Он что-то очень долго медлит.

— Господин Гиршельд, приступайте к работе! Мы вас ждем [2] Этот разговор, как и некоторые другие детали изображаемого здесь эпизода, записаны мною со слов захваченного нами в плен немецкого часового. (Прим. автора.) .

Авраам все же решил попробовать снять мину. За такое решение говорило два довода. Первый состоял в том, что мина уже противником обнаружена и, следовательно, крушения поезда на ней не произойдет. В крайнем случае они могли ее просто подорвать, засыпать землей воронку, поставить новый рельс. Вот и все. Это уж не такой большой труд.

Второй довод говорил, что если бы мину удалось снять, ее нельзя уже было назвать неснимаемой. Это доказало бы, что в конструкции мины имелись дефекты, которые партизаны должны устранить. В противном случае рано или поздно гитлеровцы и без Гиршельда освоили бы технику снятия такой мины, и это было бы выгодно для них и невыгодно для партизан.

Гиршельд решительно подошел к мине и начал ее осматривать. Но осматривать было нечего. Видны были только скрученные проводки, перекинутые через рельс. Все остальное было скрыто под песком. Гиршельд начал с большой осторожностью оголять мину.

Два часа возился Авраам около мины. Два часа сидели три гитлеровца в ожидании взрыва, но взрыва не последовало. Мину Гиршельд снял. Он отделил электродетонатор от тола и отложил его в сторону. Спрессованные брусочки взрывчатки были теперь совершенно безопасны.

— Господин фельдфебель и господин жандарм могут подойти теперь сюда! Мина обезврежена, — крикнул Авраам гитлеровцам.

Оккупанты осторожно подошли к Гиршельду. Жандарм сказал:

— Гут, Гиршельд, гут. Вы будете инструктор наш сапер.

Гиршельд промолчал.

На этот вечер Гиршельду был дан обед, положенный фашистскому солдату. Авраам впервые за последние два месяца пообедал по-человечески.

«Инструктор наш сапер», — звучали у него в голове слова жандарма. «Что же делать? Как дальше быть? — думал Гиршельд, — Мина оказалась вполне снимаемой. Нужно только, не трогая ее с места, перерезать один из проводков, соединяющих детонатор с батарейкой. Правда, пока до этого доберешься, можно взлететь на воздух. А для того, чтобы сделать мину действительно неснимаемой, нужно добавить еще одну батарейку и сделать проводки двойными — гак, чтобы при малейшем натяжении любого из проводков происходил взрыв».

Прошло три дня. Гиршельда кормили пайком, положенным для рядовых гитлеровцев. Но семьи, как было обещано ему, не вернули.