Юрий Модин - Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

Итак, Гарднер получил два важнейших элемента: переданный финнами справочник и повторное использование перешифровальной таблицы. Теперь он мог прочесть отдельные слова, чтобы потом, если повезет, разгадать специальную терминологию, которой пользовались военные, дипломаты и ученые. Проявляя терпение, сообразительность, воображение и интуицию, можно было теперь перевести одну или две закодированные фразы, а затем, разматывая клубок Ариадны [35] Ариадна — в греческой мифологии дочь критского царя Миноса. Помогла афинскому герою Тесею выйти из лабиринта, снабдив его клубком ниток. Размотать «клубок Ариадны» — значит выйти из затруднительного положения. , раскрыть содержание отдельных предложений и, наконец, всего текста.

Случилось так, что летом 1948 года Гарднер заинтересовался текстом резюме телеграмм № 72 и № 73, посланных Черчиллем Трумэну в 1945 году.

Дешифровка одного-двух не связанных между собой членов предложения заняла примерно год, но расшифровка подписи стала для специалистов тем ключом, который позволил раскрыть тайну нашего агента. С этого момента английская контрразведка и ФБР могли начать облаву.

Осенью 1949 года Ким Филби («Стенли») прислал к нам в Лондон сообщение, содержавшее информацию первостепенной важности. Гарднер показал ему отрывки из только что расшифрованных документов. В их тексте упоминались телеграммы, которыми обменивались Черчилль и Трумэн, в придачу с отрывками комментариев, вставленных в текст связным из МГБ. Имя источника информации сообщалось впервые черным по белому — «Гомер». Филби не имел представления, кто скрывается за этим псевдонимом, но был совершенно уверен, что это один из наших агентов. А через несколько месяцев ничего не подозревающий Гарднер дал ему знать, что у него не осталось сомнений в существовании таинственного советского агента, скрывающегося в аппарате английского министерства иностранных дел.

Катастрофическая оплошность нашего шифровальщика навела ищейку на след.

Сотрудник Армейской службы безопасности догадался, что цифры, стоявшие в начале информации, не что иное как внутренний кодовый номер английского МИДа. Сразу же вслед за первым сообщением Филби прислал нам в Лондон новое. Расшифровав его, мы прочли: «Я думаю, что это Маклин».

Нам это, конечно, уже стало известно, но мы решили пока ничего не говорить Филби.

Его следующее сообщение звучало менее тревожно. По словам Филби, американцам пока не удалось подобрать ключ к шифру и они еще не знают, кто такой «Гомер». Ведь под такой кличкой могло скрываться несколько сотен людей. Однако для того, чтобы найти подозреваемого, достаточно было установить, кто имел доступ к секретным документам 1946 года. Такой человек мог находиться в Лондоне или в Вашингтоне.

Английская контрразведка МИ-5 пала духом от одной мысли, какую колоссальную работу придется проделать, чтобы отыскать этого «некто» внутри министерства иностранных дел. А ФБРовские подчиненные Гувера с самого начала сосредоточили свое внимание на сотрудниках британского посольства, находившихся в то время в Вашингтоне. Так что дипломат высокого ранга Маклин мог пока спать спокойно. И тем не менее «Венона», по словам Филби, оставалась «серьезной причиной для беспокойства».

Коровин и я пересылали все сообщения Филби в Центр, стараясь дать объективную оценку и предупреждая об опасности. Ответ Москвы не заставил себя долго ждать: «Маклина надо сохранить на месте как можно дольше».

На исходе 1950 года тиски начали неудержимо сжиматься. Ищейки сузили число подозреваемых до тридцати пяти. К январю 1951 года их число сократилось до четырех дипломатов: Поля Гор-Бута, Роджера Мейкинза, Майкла Райта и Дональда Маклина.

Английским контрразведчикам пришла в голову мысль: кличка «Гомер» начинается с буквы «Г», фамилия Гор-Бут — тоже с этой буквы. Нет ли тут прямой связи?

Англичане остановились на фамилии Гор-Бута еще и потому, что им вспомнились признания Вальтера Кривицкого. Этот известный шпион, служивший начальником Западно-Европейского отдела ГПУ, был направлен в Париж. Когда он узнал, что его друга Игнаца Рейсса — тоже агента ГПУ и скрытого противника сталинского режима, — нашли убитым, Кривицкий понял, что и его песенка спета. Получив из Москвы билет и паспорт для возвращения в СССР, Кривицкий окончательно догадался, чем дело пахнет, и решил бежать. После ряда сногсшибательных приключений он объявился в ноябре 1937 года в Нью-Йорке и многое рассказал ФБР. В следующем году Кривицкий написал книгу «Я был одним из агентов Сталина». Через несколько месяцев после ее опубликования его нашли в вашингтонской гостинице мертвым. Кривицкий был убит выстрелом в голову.