Давид Ортенберг - Июнь-декабрь сорок первого

- Конечно! - горячо откликнулся журналист. - А не смогли бы вы, товарищ командующий, написать мне на память эти слова на карте?

Трояновский вынул из полевой сумки карту Подмосковья. Генерал взглянул на нее и позвал адъютанта.

- Попросите в оперативном отделе карту Европы. И когда та была принесена, написал на ее уголке: "Специальному корреспонденту "Красной звезды" политруку Трояновскому П. И. Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Обязательно будем в Берлине! К. Рокоссовский. Подмосковье, 29 октября 1941 года".

Вот так, коротко и ясно!

А ведь как раз в те дни гитлеровцы захватили Волоколамск, их нажим на этом направлении усиливался.

Под утро Трояновский вернулся в редакцию. Зашел ко мне, подробно пересказал свою беседу с Рокоссовским. Затем достал карту с надписью генерала. Долго мы разглядывали горящими глазами этот необыкновенный, прямо скажу - вещий, документ. Я посоветовал Павлу Ивановичу:

- Берегите эту карту. Пригодится.

Трояновский возил ее по многочисленным фронтам. Сберег. И в свой срок на ней появилась еще одна надпись:

"Удостоверяю, что мы в Берлине. Генерал-полковник М. Малинин, бывший начальник штаба 16-й армии, которой командовал Рокоссовский. 26 апреля 1945 года. Берлин".

Невольно из глубин памяти всплывает и другая, если не аналогичная, то, по крайней мере, в чем-то схожая история. Воевал на Западном фронте командир стрелкового полка подполковник Бабаджанян Амазасп Хачатурович, будущий главный маршал бронетанковых войск. На второй или третий день после падения Смоленска страшно исхудавший, болезненно покашливающий подполковник сидел вместе с полковыми разведчиками в укрытии на опушке леса и видел, как хлынули в образовавшийся здесь прорыв немецкие танки. Какой-то краснощекий вражеский офицер-щеголь, желавший, видимо, избежать пыли, поднятой танковыми гусеницами и тысячами солдатских сапог, свернул с дороги. Наши разведчики подстрелили его, и через несколько минут в руках Бабаджаняна были документы убитого. В том числе записная книжка в новеньком кожаном переплете.

На первой ее странице четкими круглыми буквами были написаны немецкие фразы и тут же их русский перевод: "Вы есть пленный?", "Руки вверх!", "Как называется терефня?", "Сколько ферст до Москвы?" и т. п.

Бабаджанян, охваченный ненавистью, вынул из кармана гимнастерки огрызок красного карандаша и написал поперек этой страницы: "Не увидите вы Москву! Придет день, и мы спросим: сколько верст осталось до Берлина?"

В руки корреспондента "Красной звезды" писателя Василия Гроссмана эта записная книжка попала в те дни, когда Бабаджанян - уже командир танкового корпуса - был на подступах к немецкой столице и наши бойцы действительно спрашивали: "Сколько верст осталось до Берлина?" По дорогам наступления то и дело появлялись таблички с надписями: "До Берлина - 100 километров", "До Берлина - 50 километров" и т. д. Оставалось все меньше и меньше. И Берлин был покорен!

30 октября

В этом номере газеты выделяется статья нашего спецкора И. Васильченко "Как был оставлен Харьков". Она, конечно, не столь эмоциональна, как, скажем, выступление Ильи Эренбурга после ухода наших войск из Киева, зато изобилует важными подробностями. Битва за Харьков длилась почти полтора месяца. Гитлеровские генералы рассчитывали овладеть Харьковом с ходу, в сентябре. Но с тех пор им не раз пришлось менять намеченный срок. Расчеты их были опрокинуты упорством, героизмом, тактическим искусством советских бойцов и командиров.

В статье подробно освещен каждый этап оборонительных боев за Харьков. Особенно мощный контрудар был нанесен врагу корпусом генерала П. А Белова под Штеповкой. Кстати отмечу, что генерал Белов был у нас на примете с первых же дней войны. С ним встретился Денисов еще в июне на Пруте, а затем под Харьковом. У него побывал Марк Вистинецкий под Москвой в дни битвы за столицу и напечатал очерк "В корпусе Белова". Был у него под Калугой Алексей Толстой, когда собирал материалы для своих "Рассказов Ивана Сударева". Заезжали к нему и наши фоторепортеры, и не раз снимки прославленного генерала и воинов корпуса, а затем и его армии появлялись на страницах "Красной звезды". И сегодня мы были рады отметить его доблесть в тяжелых боях за Харьков.

Именно в результате стойкости и активной обороны наших воинов противник, несмотря на свое численное превосходство в технике и живой силе, смог продвигаться на харьковском направлении на 1-2 километра в сутки. А тем временем шла эвакуация города. Полностью были эвакуированы тракторный и турбогенераторный заводы, завод "Серп и молот"... И об этом рассказал автор статьи.