Эти люди, всего несколько дней назад вышедшие из тяжелых боев, просили командира и военкома зачислить их в новый отряд. Начальник штаба Медведченко, заменивший Васина в последнем бою, каждому из них давал хорошую боевую характеристику.
Мне хотелось увидеть военфельдшера Рождественского. Из Москвы я снаряжал его в отряд капитана Васина. Но начальник штаба сказал:
— Рождественский погиб. В последний раз его видели, когда отбивали пятую или шестую атаку.
И еще одну группу своих бойцов представил командиру начальник штаба. В основном это были работники милиции — лейтенант Григорий Головин, Митрофан Диваков, Михаил Егоров, Иван Блащук, Михаил Плетнев... Они тоже были как на подбор и по внешнему виду мало в чем уступали спортсменам.
Мы с Мельниковым и Петрушиной приступили к медицинскому осмотру бойцов. Это было необходимо только для формальности. Атлеты снисходительно улыбались. А вечером, чтобы ближе познакомиться с новыми людьми, Шестаков, как это он умел хорошо делать, завязал с ними непринужденную беседу.
Незадолго до нашего приезда отряды, находившиеся сейчас в Козельске, понесли большие потери. За линию фронта они не успели перейти, а выполняли боевую задачу в полосе 10-й армии. Бойцы рассказали нам о последней тяжелой схватке с противником, которая произошла 23 января 1942 года.
Отряд Васина, насчитывавший семьдесят семь человек, с группой шоферов из 328-й дивизии оборонял Попково. 22 января после гибели полковника Третьякова и военкома Максимова бойцы внезапно атаковали Масловку и захватили «языка». От него узнали, что гитлеровцы готовятся к наступлению. [128]
В тот же день начала активно действовать вражеская авиация. Особенно сильной бомбардировке подверглось Меховое, где располагался штаб 10-й армии. Интенсивный огонь вела и артиллерия противника. Словом, все подтверждало правильность показаний «языка». Поэтому Васин, отправив пленного в штаб, подготовил отряд к отражению вражеских атак. Сам он со взводом и двумя отделениями занял оборону в центре села, а для прикрытия фланга со стороны Брыни поставил два отделения во главе с лейтенантом, известным борцом Григорием Пыльновым. Два взвода и группа шоферов под командованием военкома отряда Утяшева расположились севернее.
Утром 23 января гитлеровцы перешли в наступление. Наши бойцы оборонялись стойко. В самом начале боя Митропольский и Магер подбили гранатами два танка. Метко разило вражескую пехоту отделение Зайпольда.
Однако фашисты, не считаясь с потерями, продолжали нажимать. Их атаки следовали одна за другой.
Во время одной из контратак погиб военком отряда Утяшев. Его заменил парторг Валентин Фролов.
Бойцы стояли насмерть и подбили еще один танк. Но обороняющихся становилось все меньше.
Одному из вражеских танков удалось прорваться в центр села. Ведя огонь на ходу, он устремился к дому, за которым укрывались Васин и Исаев. Разрывом снаряда Васин был убит. Али Исаев, пропустив танк, метнул в него две противотанковые гранаты. Машина окуталась клубами черного дыма.
Два отделения Пыльнова, пытаясь помочь товарищам, ударили по фашистам с фланга. Тогда против них развернулась целая рота вражеской пехоты, поддерживаемая уцелевшим танком. Бойцы залегли, подпустили гитлеровцев на близкое расстояние и стали забрасывать их гранатами. Танк с перебитой гусеницей остановился. Тогда Пыльнов повел своих ребят в рукопашную схватку. Но тут же упал, сраженный пулей. Вслед за ним погибли Гайнанов и Власов.
После смерти Васина и Утяшева боем руководил начальник штаба отряда старший лейтенант Медведченко. Бойцы продолжали мужественно обороняться и отошли только по приказу командира 328-й дивизии полковника Еремина, которому оперативно подчинялся отряд...
С болью в сердце выслушали мы рассказ товарищей. [129]
Наступившую тишину нарушало лишь потрескивание лучины.
— Выходит, паря, пять танков подбили, — сказал Шестаков.
— Точно, — ответил Медведченко, — пять. А убитых гитлеровцев не подсчитывали: не до того было. Но примерно около полутораста человек. Они, черти, пьяные были, лезли в полный рост. Бой длился семь часов.
Я прикинул в уме: на каждого нашего бойца приходилось пятнадцать гитлеровцев, а на каждых пятнадцать лыжников — вражеский танк. И все-таки дальше Попково противник в этот день не продвинулся.
— Молодцы, — похвалил Шестаков. — Ну а в тыл врага идти не раздумали?
— Таких не водится, — за всех ответил Фролов.
Читать дальше