Роберт Твиггер - Злые белые пижамы

Завывание и крики были так ужасны, что некоторые из учи-деши (внутренних учеников — японцев) выглянули из офиса, чтобы посмотреть. Они сделали вывод, что мы были самым шумным курсом сеншусей за все время.

К этому моменту вызывающие крики Адама превратились в низкое завывание вперемешку со странными стонами. Я обратил внимание на некое количество белой слюнообразной субстанции на его подбородке: впервые я видел в прямом смысле пену у рта от физического напряжения.

Младший Шиода казался равнодушным. Время от времени он поворачивался к нам спиной и смотрел в окно на стройку внизу.

Толстяк, канадский севанин , бывший сеншусей и теперь ассистент на курсе, бегал вокруг, пытаясь «воодушевить» нас. «Используйте боль! — кричал он. — Бен, вставай, не обманывай сам себя!» Одним постоянным рефреном было: «Живей, сеншусеи, где ваш дух!»

Дух Адама как раз собирался покинуть его. Стоны приняли форму йодля, исполненного муки, в то время как все его тело поднялось в конвульсивной волне дрожи. Его лицо стало ярко фиолетовым, хотя его руки были бескровно белыми. Потом он упал на пол, два раза дернулся и остался лежать неподвижно. Мертвецки неподвижно. О, Боже, подумал я, он умер. У него случился сердечный приступ и он умер.

В ужасе никто не двинулся со своего места, хотя было заметно определенное облегчение, словно высшая целеустремленность Адама заработала всем остальным отдых.

Толстяк крикнул на Адама, который так и лежал без движения на полу. Шиода смотрел на часы и не замечал припадка Адама. Нам было сказано никогда не сходить с места без команды. Я глянул на Уилла. Уилл глянул на Адама, который был неподвижен, если и мертвый, то по крайней мере освободившийся от физической боли, которую мы все терпели.

Мой партнер по тренировке, Рэм больше не мог стоять. Он нарушил строй и помчался к Адаму, который забулькал, когда Рэм постарался привести его в сознание. Толстяк подошел, за ним последовал озадаченный Шиода. Все мое недовольство было направлено на Шиоду. Теперь ты доволен, думал я. Теперь когда ты кого-то убил. В то же время это было невероятно интересно.

Но Адам не был мертв. Толстяк приказал Рэму вернуться на свое место и после этого поднял Адама. «Не выгоняйте меня, — пробулькал Адам в бреду. — Позвольте мне остаться! Не вышвыривайте меня с курса!»

Адама оттащили в сторону и Шиода приказал Толстяку вывести его наружу подышать свежим воздухом. Но Адам не пошел. Он уцепился за настенный турник и умолял позволить ему остаться. Он действительно верил, что если покинет додзё, ему уже не позволят вернуться. Шиода пожал плечами, и Адам тяжело сел, лицо его было в пятнах.

Адам дал всем десятиминутную передышку. Последние двадцать мину занятия прошли в забвении, стоны сократились до приглушенного минимума.

Адам даже присоединился в конце занятия, спотыкаясь, с гордым видом раненого ветерана. После занятия он рассказывал, как начал галлюцинировать, воображая, что «они» пришли за ним. Под «ними» подразумевался персонал додзё, который внушал ему суеверный страх.

— Они не выгонят тебя за обморок, — сказал Дэнни.

— Это был не обморок, — парировал Адам, — на меня такой страх нахлынул! Этот Шиода меня так пугает!

— Ты был такого багрового цвета, — сказал я.

— Я думал, ты умер от кровоизлияния в мозг, — сказал Бен.

Адам явно был доволен таким предположением. Он любил внимание и явно получил гораздо больше честной нормы. Даже преподаватели делали комментарии. Во время ободряющей речи перед занятием, Стефан, немецкий ассистент учителя, отметил силу духа Адама. В его баварской версии английского языка он упрекал нас за недостаточное старание: «Вы знаете, как в Древней Греции, проводились борцовские матчи. Иногда до смерти. Иногда человек умирал от сильного старания. И такой человек признавался победителем, а не его оппонент. Потому что нужно полностью отдаваться. Вот во что верили древние греки, и это верно. И сейчас Адам здесь старается сильнее всех, потому что он тренировался так серьезно, что потерял сознание. Это правильный дух. Это дух сеншусей».

На следующий день, на занятии Оямада, Адама стошнило. Он вылетел из додзё как раз вовремя, чтобы добежать до раковин в туалете.

По протоколу додзё не требовалось спрашивать разрешения выйти, когда тебя тошнит. Если ты не успевал убраться с матов, то должен был просто засунуть голову за пазуху собственного «доги» и тошнить туда.

На тренировке Чиды из носа Адама неожиданно хлынула кровь.